|
Его давно уже считали погибшим. Так, по крайней мере, во всеуслышание объявляли правительственные чиновники. Но он не погиб - шесть долгих лет он скрывался в пустыне. Седая борода отросла у отшельника по пояс, глаза затуманились от перенесенных невзгод, белые волосы свисали до плеч, тело прикрывали лохмотья, бывшие когда-то кожаным мундиром летчика. Но люди узнали его. Том Браун возглавлял последнее восстание против марсианского правительства, неудачное восстание, которое захлебнулось, не успев начаться. Солдаты потопили его в крови, поливая улицы все сметающими потоками огня. Когда Том Браун залез на пьедестал статуи в Тихо-парке и обратился к собравшейся толпе, полиция велела ему спуститься, но он не подчинился. Полицейские вскарабкались на пьедестал, и руки их прошли сквозь оратора. Том Браун стоял перед народом, у всех на виду, он говорил, но его там не было! И другие чудеса происходили в этот день в Сандбаре. Голос вдруг зазвучал из воздуха - и объявил людям, что господству "Межпланетной" пришел конец. Он рассказал о новом источнике мощной энергии. Почти бесплатной энергии, которая превратит аккумуляторы в никому не нужный, устаревший хлам... Голос сказал, что народам больше не придется гнуть шею под игом Спенсера Чемберса. Никто не видел оратора, произносившего крамольные речи. А голос продолжал говорить, и люди собирались, слушали его и ликовали. Полиция тщетно пыталась их разогнать. За дело принялись войска, но толпа оттеснила солдат и внимала речам до тех пор, пока голос не призвал собравшихся мирно разойтись по домам. Весь Марс взбудоражил невидимый оратор. В Сандбаре он говорил на разных улицах и площадях. Его слышали и в других городах - и в Малаконе, и в Алексоне, и в Адеброне. А Том Браун, окончив свою речь, растаял в воздухе и через несколько минут появился в Адеброне. Полиция, предупрежденная коллегами из Сандбара, открыла огонь, как только увидела его на скамейке в парке. Но струи пламени летели сквозь него, не причиняя никакого вреда. С разметавшейся на груди белой бородой, сверкая жгучими очами, Том Браун стоял посреди свирепого огня, изрыгаемого дулами огнеметов, и спокойно говорил. Шеф полиции Нью-Чикаго, венерианской столицы, докладывал комиссару полиции. - В парке, прямо через дорогу, какой-то тип подстрекает толпу к государственному перевороту. Он призывает свергнуть правительство! Лицо комиссара полиции на экране побагровело. - Арестовать! За решетку его, немедленно! Вы что, собираетесь звонить мне всякий раз, когда какой-то псих начнет мутить воду? Схватить его! - Я не могу, - сказал шеф полиции. Комиссар, казалось, вот-вот лопнет от гнева. - Не можете?! Но почему, черт побери? - Вы помните холм посреди парка? Мемориальный холм? - При чем тут холм? - взревел комиссар. - На холме сидит этот тип. Росту в нем тысяча футов. Он упирается головой в небо и орет оттуда громовым голосом. Как, по-вашему, я могу его арестовать? Пожар восстания охватил всю Солнечную систему. Новые гимны гремели раскатами, эхом отдаваясь в межпланетном пространстве, - гневные, грозные гимны. Оружие извлекалось из тайников и начищалось до блеска. Новые стяги взвивались над растущей волной протеста против угнетения. Свобода опять вышла на марш. За право человека самому определять свою судьбу. |
