|
Выглядело это настолько естественно, что, когда из зала донеслись возмущенные возгласы сидящих за столиками мужчин, Эллис подумала, что ее, и правда, закидают тухлыми помидорами, или что там у них припасено для таких случаев. Но взгляд, полный мольбы, который она бросила в сторону Педро, сделал свое дело, и уже очень скоро Эллис сидела за столиком Кордеро, стыдливо прикрывая плечи широким палантином и рассказывая мексиканскому мачо о том, как судьба довела ее, красавицу, до такой жизни… Кордеро был, хоть и пьян, но тронут. Теперь он сам себе казался героем, избавившим бедную наивную девушку от посягательств злобных мужланов. Правда, и сам Педро не пренебрег бы возможностью воспользоваться этой наивностью, но Эллис очень скоро объяснила ему, что по религии, которую она исповедует, постельные отношения между мужчиной и женщиной возможны только после свадьбы. К счастью, Педро не стал интересоваться, почему эта религия позволяет молодым девушкам раздеваться в присутствии толпы мужчин, и удовлетворился благодарным «Лолитиным» взглядом, обещавшим ему еще как минимум одно свидание.
Теперь Лолита должна была добиться от своего возлюбленного признания, а там, уже на следующем свидании, сообщить, что ее жестокий отец требует, чтобы она вернулась в родной городок и вышла замуж за местного богатея, потому что он, отец, пропил все деньги и ему не на что отправить учиться младшую Лолитину сестричку, подающую большие надежды в области химии, биологии, ну и еще парочки каких-нибудь наук. На свидание Лолита, то есть Эллис, естественно, опоздала, заставив Педро Кордеро томиться в предвкушении встречи. Он сидел за столиком и бросал взгляды на входящих в кафе, скрашивая свое одиночество пивом, плещущимся в кружке. — Лола, звезда моя! — воскликнул он, увидев красавицу, направлявшуюся к нему за столик. Ему хотелось, чтобы все окружающие обратили внимание на девушку, которая пришла сюда именно из-за него. — Как же я по тебе стосковался… — Педро… — прошептала Лола, и ресницы ее затрепетали. — Прости, что я заставила тебя ждать… Разговор влюбленных — даже если они вовсе не влюбленные, а ловко притворяются, — всегда одинаков, а потому мы не станем воспроизводить его полностью. Ограничимся упоминанием о том, что Педро целый час рассыпался в комплиментах, а также о том, что к столику Лолы и Педро несколько раз подходил какой-то пьяный мужчина и приглашал Лолу танцевать, чем вызвал у Педро праведный гнев, чуть не приведший к кровопролитию. И вот, когда чувства Педро уже били через край, когда он уже был готов выразить Лоле, то есть Эллис, всю силу своей любви… случилось нечто совершенно неожиданное. — Я люблю тебя, моя Лолита… — произнес, а точнее, проскрежетал Педро и упал лицом прямо в тарелку с кесадийей, которую так и не успел доесть. Эллис обомлела. Не мог же Педро так нахлестаться двумя кружками пива?! Она перегнулась через столик и потрясла своего ухажера за плечо. — Педро! Но Педро молчал и продолжал лежать в тарелке с кесадийей так, словно это была самая мягкая подушка на свете. — Педро! Сидящие за соседними столиками разинули рты и во все глаза смотрели на незадачливую «влюбленную пару». К такому положению дел Эллис, обычно готовая к любым поворотам судьбы, была совершенно не готова. — Кто-нибудь, вызовите врача! — бросила она зевакам и продолжила тормошить Педро Кордеро в надежде, что он наконец очнется. Но Педро отказывался подавать признаки жизни, что вызвало у Эллис определенные подозрения. Господи, а если он умер?! Сердечный приступ или что-нибудь в этом духе? — мелькнуло у нее. Приедет полиция… Как же я тогда буду выпутываться? В этом парике, в этой бутафории… Все ведь слышали, что он называл меня Лолой, а я вовсе и не Лола… Кто-то из зевак уже успел позвонить в службу девять-один-один, а вокруг Эллис сгрудилась целая толпа народу. |
