Инди почувствовал себя немного лучше. Подвинув к себе почту, он разворошил ее, на мгновение задержавшись при виде письма от Джека Шеннона – старого друга и прежнего однокашника. Сунув письмо в карман, Инди сгреб остальную почту в рюкзак и направился к двери.

    Тут ему вспомнилось, что Пенкрофт говорил, дескать, рюкзак лучше поберечь для полевых изысканий, а в университетских коридорах более пристоен портфель. Инди уж хотел было оставить рюкзак в кабинете, но передумал. Рюкзак для него – способ не терять связи с очень важной частичкой души, и если Пенкрофт этого не разумеет, тем хуже для него.

    – Вы уходите? – крикнула вслед Франсина.

    – Надеюсь, да.

    В конце коридора находилась приемная, которую занимала секретарша заведующего кафедрой – круглолицая пожилая дама, опекавшая Пенкрофта заботливей родной матери.

    – День добрый, мисс Дженкинс. У себя?

    – Да. Но сейчас он не может вас принять. Он отдыхает. У него через полчаса деловая встреча.

    – Мне непременно надо повидаться с ним!

    – Извините, профессор Джонс. Вам следует записаться на прием. Как вы отнесетесь…

    – Инди, чем я могу служить вам? – из дверей своего кабинета выглянул Пенкрофт – хрупкий лысый старец лет шестидесяти с лишком, опиравшийся на трость. На переносице у него сидели очки в черной роговой оправе; из-за толстых линз его дальнозоркие глаза казались очень большими и чуточку выпученными.

    – Доктор Пенкрофт, я не слишком обременю вас, если попрошу уделить мне пару минут?

    – Я говорила, что вы отдыхаете!

    – Ничего, Рита, – вяло помахал ладонью Пенкрофт. – Пожалуйста, Инди, входите. Прошу.

    Медлить Инди не стал. Шагнув в кабинет и закрывая за собой дверь, он улыбнулся секретарше, а та скрестила руки на груди и укоризненно покачала головой.

    Доковыляв до своего стола, Пенкрофт опустился в кресло. Посвятив более сорока лет жизни изучению палеолитического человека, он стал заведующим кафедрой после исчезновения Виктора Бернарда, якобы пропавшего без вести где-то в Гватемале. Инди прекрасно знал, что Бернард погиб не в Гватемале, а в Бразилии – это одно из последних ясных воспоминаний; дальше все расплывается в тумане. Но столь же прекрасно он знал, что ему никто не поверит. Даже старый друг Маркус Броуди считал все это наваждением, привидевшимся Инди в горячечном бреду после авиакатастрофы, и посоветовал держать рот на замке, несмотря на стопроцентную уверенность, что Бернард не только убит индейцами, но еще и пытался перед тем организовать покушение на самого Инди.

    – Присаживайтесь, пожалуйста, – Пенкрофт сдвинул брови, хмуро поглядев на рюкзак, который Инди опустил на пол. – Итак, чем я могу вам помочь?

    И тут на Инди внезапно напало косноязычие.

    – Ну, доктор Пенкрофт, не то, чтобы я был недоволен своей работой или неблагодарен за возможность преподавания здесь, но что-то этакое стряслось, и я толком не знаю, в смысле, по-моему, я больше не могу, вот я и гадаю, нельзя ли… ну, по-моему, академический отпуск мне бы не помешал.

    – Академические отпуска дают аттестованным профессорам. Быть может, лет через пять вы защититесь, но пока… – он сделал отрицательный жест.

    – Я имел в виду не совсем академический отпуск, то есть, не в прямом смысле слова. Я хотел сказать, что мне нужен отпуск за свой счет.

    Пенкрофт дрожащей рукой поворошил на столе какие-то бумаги.