Я слышала шорох их одежд, примерно представляя, как они выглядят и во что одеты. Смутно помнила из обрывков сохранившихся образов. Я почти не дышала. От страха у меня заболел живот и свело все внутренности. Я крепко сжимала веки, чтобы не выдать себя. Все, что я считала ночными кошмарами, происходило в реальности. Мне понадобились годы, чтобы решиться доказать это… самой себе.

От шока и ужаса мышцы окаменели, но это было даже хорошо, помогало не трястись от страха. Они подняли меня на руки и вынесли на улицу, прошли через двор к часовне. Во внешнем зале не задержались и сразу спустились вниз.

Это место я помню смутно. Вокруг темнота, разгоняемая пламенем свечей. От тошнотворного запаха и монотонного бормотания у меня закружилась голова. Наверное, какая-то часть одурманивающего пойла все-таки попала в кровь, и именно это позволило мне выжить и не свихнуться.

Меня поставили на ноги и приказали открыть глаза. Я повиновалась. От коптящих свечей все вокруг было в сером дыму. Прямо передо мной возвышался алтарь с изображением древнеегипетского божества со звериной мордой. Я видела его в книгах, но меня пугал не этот уродливый зверь, держащий в руке ключ от врат Вечности, а те, кто притащил меня сюда.

Туман становился плотнее, один из стоящих за моей спиной толкнул меня в плечо к огромному продолговатому валуну, накрытому шкурой. Я понимала и помнила, чего они хотят, и инстинктивно сделала шаг вперед. Чьи-то грубые руки сорвали с меня рубашку, оставив полностью обнаженной. От холода и ужаса я заледенела. Дальше все происходило именно так, как в моих повторяющихся кошмарах, которые оказались чудовищной явью.

Меня положили на источающую мерзкий смрад шкуру, после чего я увидела склонившиеся надо мной силуэты в кроваво-красных балахонах. Их лица скрывали уродливые звериные маски, сквозь прорези которых на меня смотрели пять пар совершенно безумных глаз. Остальные «уродцы» рассредоточились вдоль стен и молча наблюдали за церемонией «подношения».

Я бы назвала это действо иначе.

Жертвоприношением.

Но меня никто не собирался приносить в жертву и убивать.

У Зверя на мой счет совсем другие планы.

Когда он появился, заставив расступиться свою паству, мой рассудок помутился, но я не потеряла сознание. Зверь приближался медленно, усиливая мою агонию. Его балахон отличался по цвету и фактуре. Более плотная ткань насыщенного оттенка индиго полностью покрывала его массивную сгорбленную фигуру. Он подошел вплотную и сдвинул капюшон назад. Я буквально закоченела от суеверного дикого страха.

Зверь единственный из собравшихся не скрывал свое лицо за маской.

Дьяволу маска не нужна.

Он был уродлив, и в его уродстве я узнавала знакомые черты.

Кевин… он мог вырасти похожим на этого монстра.

Не было сомнений, передо мной стоял Рональд Бенсон.

Один из четырех. Вероятно, самый старший.

Чудовище.

Урод.

Зверь.

Из-под нависших лысых век на меня смотрели налившиеся кровью глаза с мутными зрачками и белесыми радужками. Сухая морщинистая кожа, покрытая струпьями, вызывала тошноту. Ничего омерзительнее я в жизни не видела.

Зверь наклонился надо мной и глубоко втянул воздух сплюснутым, словно вдавленным в череп носом. Он меня обнюхивал словно пес. Тонкие губы раздвинулись, открывая редкие гнилые зубы. В мои ноздри ударила чудовищная вонь. Кривые пальцы, изуродованные артритом, дотронулись до моих волос, лица, плеч, груди. Я задрожала, покрывшись ледяным потом. Зверь тем временем переместился, встав в ногах, по пути царапая ногтями мою кожу, рывком развел сжатые колени. Высунув раздвоенный язык, он издал утробный звук и склонил голову.