Когда я передала эти слова Лавинии, она ударилась в панику.

— Не беспокойся, — сказала я. — Возьми себя в руки. Если она пошлет за доктором, это смертельно. Они все узнают.

Она попыталась совладать с собой, но по-прежнему была бледной и изнуренной.

Я сообщила мисс Эллмор, что Лавинии уже значительно лучше.

— Девушкам приходится проходить через такие периоды, — сказала мисс Эллмор, и я поняла, что мы преодолели это препятствие.

И, конечно же, это заметила Джанин.

— Что, неладно с нашей покинутой девушкой? — спросила она. — Благородный граф оставил ее? Не являемся ли мы свидетелями признаков разбитого сердца?

И тут меня внезапно осенило, что практичная Джаяин могла бы помочь нам, и спросила Лавинию, могу ли я ей все рассказать.

— Она меня ненавидит, — сказала Лавиния. — Она никогда не станет помогать мне.

— Станет. Она ненавидела тебя потому, что ты была привлекательнее ее. Теперь же, когда ты в такой большой беде, она не будет тебя ненавидеть так сильно. Таковы люди. Их ненависть к тем, кто попал в беду, сокращается вдвое. И она в состоянии помочь.

— Хорошо. Расскажи ей. Но заставь поклясться, что она больше никому не расскажет.

— Предоставь это мне, — сказала я. Я пошла к Джанин.

— Если я кое-что расскажу тебе, можешь поклясться, что не откроешь ни одной живой душе?

От перспективы проникнуть в тайну ее глаза заблестели.

— Обещаю, — быстро сказала она.

— Лавиния попала в большую беду.

Должна сказать, что мне не понравился вспыхнувший в глазах Джанин огонек удовольствия.

— Да… да… — поторапливала она меня.

— Граф сбежал.

— Я всегда знала, что он ненастоящий. Все эти разговоры о титуле и поместьях… в первую же встречу… Продолжай.

— У нее будет ребенок.

— Что?

— Боюсь, что так.

— Мой Бог! Вот так история. Ну и ну. Так ей и надо. Кто-то должен был ее обмануть. Вся ее привлекательность рассчитана на мужской пол.

— Что же нам делать?

— Нам?

— Нам следует помочь ей.

— Почему мы должны это делать? Она никогда не была особенно любезной с нами.

— Это просто ее манера. Сейчас она совсем другая.

— Конечно, другая, — Джанин задумалась. — Что мы могли бы сделать? Мы не можем родить ребенка вместо нее.

— Будет жуткий скандал. Ты представить себе не можешь, что у нее за мать. Там, в доме, уже есть сумасшедшая тетя, верящая, что веер из павлиньих перьев приносит несчастье.

— Какое все это имеет отношение?

— Просто это значит, что для нее будет ужасным вернуться домой и объявить им, что она ждет ребенка. Я убедила ее позволить рассказать все тебе, потому что надеялась, что ты сумеешь помочь.

Я поняла, что это польстило Джанин. Она рассмеялась.

— Я просто думаю, какой был бы скандал. Так мадам Лавинии и надо. Когда подумаешь, какой она всегда была высокомерной, помыкая всеми нами… и вот теперь это. Гордыня до добра не доведет. Я полагаю, что это положит конец грандиозным замыслам о замужестве, которое задумала ее мама. Богатые джентльмены хотят верить, что получают девственницу.

— Джанин… пожалуйста… попытайся помочь.

— Что я могу сделать?

Я прибегла к тактике, которую Лавиния применяла ко мне.

— Ты умная. Ты кое-что знаешь о жизни.