— Труди, где мои дети?

В главной спальне стояла разобранная кровать. Кислый запах был там такой концентрированный, что ей пришлось зажать рот руками. Ее вытолкнуло из комнаты с почти физической силой.

— Труди, это я, Энн!

Все комнаты были пусты. В доме, похоже, никого не было. Куда Труди увела детей? Ей нужно время, чтобы подумать. Ей нужно найти их и обезопасить, пока Большой Том не вернулся домой.

Энн вернулась в гостиную. Сигнал аварийного вещания продолжал действовать ей на нервы, и она подошла к телевизору, чтобы его выключить.

О, боже…

— Нет, — сказала она, — Нет, нет, нет, нет…

Ее передернуло, согнуло пополам и вырвало на ковер.

Через несколько секунд, отдышавшись, она смогла снова посмотреть на то, что первоначально было скрыто от ее взгляда.

На полу у камина лежали тела. Труди умерла со странной улыбкой на лице, шея у нее была сломана. В ногах у нее лежали Питер, Эллис и маленький Том.

Что-то изуродовало их. Вырвало из них куски мяса. Кровь была повсюду.

Они прижимались к Труди, словно прося защиты. Они хотели, чтобы Труди защитила их, потому что мамы и папы не было рядом.

— Нет, — сказала себе Энн. Питер все еще сжимал кочергу от камина. Они защищали ее. Мои дети. Это похоже на них. Пожертвовать своей безопасностью ради безопасности других людей. Такие смелые. Мой большой, взрослый мальчик. Он такой смелый. Мой добрый Питер. Такой же, как его папа.

Энн кричала, царапая себе лицо, пока не потеряла сознание.

* * *

Очнувшись, она обнаружила, что бредет посреди улицы, кашляя от дыма. Пол Лиао позвал ее с подъездной дорожки у своего дома. Его жена заталкивала детей в перегруженный «универсал». Через улицу, у тротуара лежало тело, от которого тянулась длинная кровавая дорожка. Вдалеке кто-то кричал. Где-то рядом грохнул выстрел. Разбилось окно.

Какой-то автофургон подъехал и остановился. Открылись двери.

— Она моя, — сказал кто-то. — Прикрой.

Перед ней возник коп в защитном снаряжении. Увидев выражение ее лица, он вздрогнул.

— Психи, — хрипло произнесла она. Она не узнавала свой голос.

— Вы в безопасности, мэм, — сказал коп. — Идите сюда.

Другой коп стоял неподалеку, осматривая местность и держа дробовик наготове.

— Господи Иисусе, ты взгляни на ее лицо. — сказал он. — Я на секунду подумал, что она одна из них.

Через несколько мгновений он начал стрелять. Грохот выстрелов заполнил все вокруг.

— Прогоните их!  — закричала она. Она хотела сказать им еще что-то важное, но не могла вспомнить, что. Грохот снова спутал все мысли. Она соображала с трудом. Она то теряла сознание, то снова приходила в себя, от чего часы для нее превращались в минуты. Она помнила, как похоронила детей у себя на заднем дворе. Помнила, как силы уже оставляли ее. Помнила, как копала могилу для себя. Гнев переполнил ее. Ей захотелось закричать на большого копа, но тот куда-то пропал. Было темно — внутри, но не снаружи. Она поняла, что находится в какой-то большой комнате, сидит, привалившись спиной к стене. Обработанное спиртом лицо онемело и горело огнем. Раны на щеках пульсировали под толстым слоем бинтов. Она плотнее закуталась в одеяло, накинутое на плечи. Она чувствовала в комнате присутствие сотен людей. Слышала их кашель, шепот и всхлипы. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела лежащие на раскладушках и сидящие на полу рядом с ней тела.

— Том, — сказала она, пытаясь вернуть себе голос. — Том? Том, ты здесь?

— О, боже, еще одна, — проворчал кто-то.