«Ладно. Теперь я знаю, как именно он намеревается меня убить».

Глава 6

Что то в груди Урсулы слегка расслабилось, когда Кестер убрал меч обратно в ножны. Он захлопнул багажник и повернулся, чтобы подняться по склону.

– Пошли, дорогая моя. Тебе предстоит работёнка на холме.

Он потащился к насыпи на обочине, а Урсула осталась наедине со звуком ветра, свистевшего над снегом. Она в последний раз покосилась на далёкие огни, мерцавшие в ночи. Если она побежит со всех ног, то через пять минут сможет сидеть у камина. Но добраться туда не удастся. Кестер выследит её как овцу, которую он так небрежно выпотрошил.

Ужас стиснул её сердце словно пальцами, пока Урсула поднималась по холму. «Мне надо отсюда выбраться».  Её лучший шанс – убедить Кестера в том, что она абсолютная дурочка, а потом разоружить его, когда он утратит бдительность. На самом деле, учитывая его снисходительный тон, высока вероятность, что он уже считал её идиоткой.

Если получится отобрать у него меч, то у Урсулы появится шанс. Она умело обращалась с мечом, пусть и понятия не имела, откуда у неё этот навык. Когда её обнаружили в церкви, у неё не было никаких воспоминаний, кроме собственного имени. И хоть Урсула понятия не имела, кто она, лечившие её доктора объяснили, что у неё сохранилось нечто под названием «процедурная память». Она помнила, как ходить, нарезать еду и говорить по английски. Она не умела печатать (значит, никогда не овладевала этим навыком), но когда увидела пианино, её накрыло уверенностью в том, что она знает, какие звуки клавиши будут издавать под её пальцами. Она просто не помнила, как научилась играть.

Когда Урсула подумала о сражении на мечах, получилось то же самое. Она могла представить, как умело обращается с клинком, все удары и отражения атак казались такими же знакомыми, как движения при ходьбе. Когда Урсула подумала о сражении, часть ужаса ушла из её груди, и она улыбнулась про себя. Скорее всего, Кестер не рассчитывает, что у неё есть опыт в этой сфере. Ну, хоть что то П.У. сделала на благо себе.

Холм оказался более скользким, чем ожидала Урсула, и ближе к вершине ей пришлось елозить на четвереньках, чтобы не скатиться вниз. На плоской вершине она выпрямилась и ладонью прикрыла глаза, когда сильный порыв ветра швырнул снег ей в лицо.

Вытерев снег с глаз, Урсула обнаружила, что стоит возле огромного серого камня, чья грубая поверхность покрыта коркой льда. Два других камня возвышались по обе стороны от него, и если прищуриться, то можно было различить смутные очертания других булыжников, уходивших во тьму.

Кестер сжимал меч в ножнах, кивком показав на один из булыжников.

– Что думаешь о камнях?

Урсула повернулась к нему, разинув рот. Он серьёзно заводит светскую беседу? И какое мнение она должна сложить о камнях?

– Они большие, – Урсула не сводила глаз с оружия, опущенного на уровень его бёдер. – Но зачем мы здесь?

– Испытание может быть проведено лишь в месте древней магии, – засунув меч под мышку, он повёл её глубже в круг камней. Пока они шли, в поле зрения проступило ещё одно кольцо гигантских камней.

Урсула сделала глубокий вдох. Как именно ей отвлечь его настолько, чтобы заполучить меч? Он практически заманил её в свою ловушку силой убеждения, но в её наборе навыков такого не было. Особенно когда она куталась в серую парку, чуть ли не замерзая насмерть.

С другой стороны, мужчины бывали весьма простыми существами.

Кестер повернулся к ней.

– Нам надо находиться во внутреннем кругу.

Урсула задрожала, глядя на тёмные и пустые поля. Если удастся подвинуться к нему достаточно близко, чтобы поцеловать, то она сможет ударить его локтем в кадык. Он тут же выронит меч.