Руфус пригладил свои светлые волосы, окинув Урсулу взглядом холодных голубых глаз. Может, его привлекательная скандинавская внешность каким то образом затмевала его явные проблемы с характером.

– Какого чёрта там произошло? – рявкнул он. – На нас могли подать в суд. На меня могли подать в суд.

– Завязалась драка, и я просто пыталась их успокоить. Вот и всё.

– И для этого ты решила поджечь человека?

Горячка так и пылала в её висках. Ей правда стоило остаться сегодня дома.

– Я не знаю, как… – Урсула умолкла. Она понятия не имела, что случилось. – В одно мгновение я пыталась не дать ему ударить какого то парня, а в следующую секунду его рубашка уже горела.

– Он курил сигарету? – Руфус прищурился. – Или ты сама курила?

– Насколько я знаю, никто из нас не курил. Я просто посмотрела на свою руку, и она выглядела… горячей, – она понятия не имела, зачем сказала последнюю фразу. Она осознала, что это делало её похожей на сумасшедшую, и быстро поправилась. – Вообще ты правильно сказал, наверное, он курил.

– Ты сказала, что твоя рука была горячей? – он вздрогнул. – Ты понимаешь, в чём тебя могут обвинить?

Колдовство. Он говорил о колдовстве.

Ещё несколько месяцев назад это прозвучало бы абсолютным безумием, но мир изменился с тех пор, как американское телевидение запечатлело группу неизвестных мужчин, убивших людей в Бостонском парке, а потом растворившихся в воздухе сгустком демонической активности. И теперь половина Лондона обсуждала ведьм и магию. Урсула не знала, как они исчезли, но ей нравилось верить, что в этом виновата не магия. Ей и без сверхъестественных угроз хватало поводов для беспокойства.

Она вздохнула.

– Слушай, я просто сказала, что моя рука была горячей. Меня лихорадит. Знаешь, я думаю, мне лучше пойти домой.

Руфус откинулся на своём стуле.

– Это не такое уж безумие, как ты думаешь. Мэделин всё знает про ведьм. После нападений она много времени посвятила исследованиям. Она работает с профессором Калифорнийского университета.

– Да не ведьма я, Господи. Я вообще в них не верю. И кто такая Мэделин? – его новая девушка, без сомнений. Бедная овечка не знала, что её ждёт.

– Забудь, – он наградил её своим щенячьим взглядом. – Ох, Урси. Почему тебе так тяжело жить нормально? Почему ты вечно всё портишь?

Почему то то, что он пытался быть хорошим, было хуже, чем когда он вёл себя как засранец.

– Вот что ты обо мне думаешь? Что я ничего не могу сделать нормально?

Он на мгновение поджал губы в тонкую линию.

– Ты всегда выглядишь так очаровательно, и это на пользу моему клубу, но сегодня вечером ты даже с этим не справилась. Ты добилась поразительно малого в своей жизни. Ты так и не сумела поступить в университет. В прошлом месяце тебя едва не выселили со съёмной квартиры. Опять.

Урсула заскрежетала зубами.

– Мы говорили об этом, когда ты меня бросил, и я тебе сказала, что такие вещи случаются, когда у тебя нет денег.

Он наклонился над столом.

– Просто у тебя нет плана успеха. Нет целей. Я строю империю, инвестирую деньги…

– Деньги твоего отца.

Чёрт. Не надо было говорить это вслух. Это задевало за живое, что вовсе не на пользу её перспективам трудоустройства.

– Какая разница, – рявкнул он, и его щёки снова покраснели. – Я что то строю. Ты думаешь, что добилась чего то просто потому, что когда то была известной, – он встал, расправив плечи. – Если честно, ты просто жалкая корова, которая ничего в жизни не может добиться.

Урсуле потребовалась вся её сила воли, чтобы не врезать по его самодовольному лицу.