|
Он попробовал представить себе музыкальный вакуум в линчбенийских тавернах и прочих забегаловках, попытался вообразить центральную площадь без пронзительной какофонии любительских ансамблей и даже протрезвел от страха. Что же произошло? Неужели все мелодии, все мотивы в мире затянуло в какую-то музыкальную трясину? - Не знаю, как обстоят дела во всем мире, - заявил он наконец, - а здесь мы с Маджем идем вслед за этой вот горсткой нот. И этого нам пока достаточно. Еще мы помогаем полудюжине прин... важных персон вернуться домой. Не могу я заниматься проблемами чужой музыки. Гиббона это не убедило. - Человече, я тебе не верю. Не знаю, какой ты чаропевец, но музыкант - настоящий. Происходящее не может не беспокоить тебя. - Да как ты запоешь, когда беда коснется и тебя? - поднажала на чаропевца ласка. - Как поведешь себя, когда вот это странное устройство не издаст ни звука? Ведь ты не только утратишь способность музицировать, ты и чародействовать не сможешь. - Не думаю, что меня это коснется, - заявил Джон-Том с уверенностью, которой не испытывал. И в самом деле, почему он должен оказаться исключением? Зараза - это зараза, она не делает различий между вдохновенным чаропевцем и заурядным бродячим менестрелем. Неужели появился микроб, убивающий музыку? Или какой-нибудь скрытый мутирующий вирус? Почему Джон-Том внушил себе, что обладает иммунитетом? У микробов и вирусов не существует обычая уважать репутацию и положение. Нельзя ли получить музыкальную вакцину с помощью чаропения? Если да, неплохо бы захватить ее с собой, когда он в очередной раз соберется посетить родной мир. Он знает немало соотечественников, иммунных к воздействию любой музыки. - Мы должны плыть дальше, - сказал он наконец ансамблю. - Если бы я странствовал в одиночку, то остался бы и изучил аномалию, но я отвечаю за своих спутников. Может быть, на обратном пути смогу чем-нибудь посодействовать. Гиббон и его товарищи, похоже, смирились с поражением. - И никакие уговоры не убедят тебя задержаться? - спросил примат, безуспешно перебирая струны гитары. - Сегодняшний вечер пробудил много воспоминаний. Сегодня мы снова были творцами и властелинами музыки. - Вспомните, что мы играли, - попытался хоть как-то поддержать их Джон-Том. - Может быть, что-то останется после моего ухода. Ласка подняла инструмент и осторожно выдала несколько нот - в порядке эксперимента, "Кудесник пинбола" звучал не совсем стройно, однако не без приятности. - Вот видите! Джон-Тому полегчало, его уже не так мучила совесть из-за того, что он покидает коллег в беде. Гиббон смахнул слезу. Он явно был сентиментален. - Это великий музыкальный дар... Мы благодарны за него, сколь бы краток ни был его век. Но лучше бы вернулись наши мелодии. - Товарищи шепотом поддержали его. - Играйте эту тему, бережливо расходуйте и остальные мои песни. Когда дамы доберутся до своих семей, я вернусь этим же путем и сделаю для вас все, что смогу. Обещаю. Позади Джон-Тома тихонько позвякивали нотки-сиротки - облачко звуковых духов. Последовали рукопожатия и хлопки по спинам. "Пускай обликом я с ними не схож, - размышлял Джон-Том, разыскивая Маджа, - но ведь то, что нас объединяет, гораздо важнее внешности. Музыка - самый особенный из языков, и никто не понимает его лучше, чем тот, кто говорит на нем профессионально". |
