|
.. Олег? — Великий князь, — напомнил Ингвар тем же ледяным тоном. — Он собирается наказать одно непокорное племя. Ты, наверное, понимаешь, что если Олег хочет наказать, он накажет. И, кик ты знаешь, он может по дороге истребить и пару других племен. Как кабан, который раздавит улитку, даже не заметив. Вождь впился взглядом в надменного воеводуРусы храбры, сильны и свирепы, что больше всего чтимо в мужчинах, но и русы не прут на рожон. С чего бы этот человек, с которым идет всего дюжина воинов, это проверили, так дерзил? А если в самом деле за ними движется, все пожирая на пути, большое войско? Двадцать лет тому русы ступили на землю дулебов, потому в племени дулобов сейчас не увидишь мужчин старше двадцати пяти. Остальные полегли в сече, а молодых девок русы увели и продали в рабство иудеям-рахдонитам, а те отвезли их вовсе в заморские страны. Ему тогда было восемь весен, его тоже едва не отдали на продажу, да один рус сжалился над плачущей матерью, отпустил мальца. Все остальные в племени — моложе. Ингвар обвел гордым взором деревянные башни, стены, терема, конюшни, сараи. И вождь увидел через глаза руса, как все это вспыхнет под градом стрел с горящей паклей. Как падут под двуручными мечами русов молодые дулебы, как заплачут женщины, как свяжут и уведут молодняк на продажу. На этот раз племя могут вырубить в корень. Князь Олег, если верить слухам, жесток. И с великим трудом, наступая себе тяжелой подошвой на горло, вождь прохрипел: — У нас нет споров с князем русов. Ингвар покосился на замерших Павку, Бояна, Окуня. Даже побелели, бедолаги. Знали бы, что он сам весь белый, но глубоко внутри, где никто не видит, а сердце трясется, как овечий хвост. Но этот вождь оценивает только размер кулаков и длину мечей. Такие люди вежливую речь понимают лишь как знак слабости. Заговори с ним как с равным, сразу отрубленными головами русов украсят свои ограды! — Великим князем Новой Руси, — сказал Ингвар надменно. Он стоял, а вождь сидел, но Ингвар использовал и это в свою пользу, смотрел свысока с брезгливой жалостью, как на калеку. — Тем, самым которому ты платишь дань. Массивное лицо вождя налилось дурной кровью. Он приподнялся, рот открылся для грозного наказа... копья уже начали впиваться сильнее, кололи в грудь и бока, как вдруг вождь шумно выдохнул воздух, сел. Багровое лицо очень медленно начало бледнеть. Он все еще оставался устрашающе раздутым, но красные огоньки в глазах погасли. Ингвар зевнул, небрежным мановением руки послал дружинников вперед. Он чувствовал их напряжение, но в его дружине трусов не осталось, воеводе верят, и сейчас с гомоном пошли из терема вождя. Тот зыркнул вслед люто, поспешно гаркнул что-то двоим воинам, и те, оставив оружие, бросились следом. Ингвар вопросительно поднял брови. Вождь объяснил нехотя: — Покажут твоим людям, где расположиться на ночлег. — Клопов нет? — спросил Ингвар. — Только комары, — буркнул вождь. — А муравьи? — Муравьи? — переспросил вождь озадаченно. — Муравьев вроде бы нет. — Странно, — промолвил Ингвар задумчиво. — Я слышал от князя Олега, что муравьи даже Ящера пробуют утащить в свою нору. Он посмотрел на вождя пустым взором, как на колоду для рубки мяса, повернулся с небрежностью, на хмурых бородачей обращая внимания не больше, чем на доски в заборе, вышел. |
