«Гавриилу.

В связи с исчезновением Я. Винера связь между Вами и Институтом будет осуществляться через Вашего секретаря. В настоящее время нами устанавливаются все возможные причины исчезновения нашего сотрудника. Убедительная просьба временно прекратить все активные мероприятия в рамках операции „Вельзевул“ до выяснения местонахождения Винера. Постарайтесь также воздержаться под благовидным предлогом от контактов с Любимовым.

Кардинал».

«Гавриилу.

Приказываю прекратить все действия в рамках операции „Вельзевул“. Прошу рассмотреть возможность длительной командировки за рубеж. Свои соображения по этому вопросу прошу представить мне не позднее понедельника.

Главный».

Марина взяла бумаги и сожгла их в пепельнице. Я смотрел на нее как баран, который врезался в телеграфный столб и теперь мучительно пытается сообразить, что произошло. Она же смотрела на меня абсолютно спокойно, не уходя, но и не делая попыток начать разговор, который должен был состояться, поскольку этими двумя записками инструкции Кардинала и Кота, закончиться не могли. В задумчивости я закурил сигарету и стал ходить по кабинету.

Винера пасли. Если его убили, а такое могло произойти, то это полбеды. Если его взяли, то здесь могут быть самые разные варианты. Его могла замести ФСБ, поскольку он имеет отношение к инквизиции. Нет, это, пожалуй, отпадает. Если бы ФСБ вышло на институт, то повязали бы и Кардинала, и Войкова, и еще массу народа. Бандиты? Для вульгарного выкупа? Самый желательный вариант. Но внутреннее чувство подсказывает мне, что его исчезновение имеет отношение к «мухам».

Я вернулся на рабочее место и вопросительно посмотрел на свою секретаршу.

— Ну-с, что все это значит?

— Это значит, что ты законсервирован. До выяснения, что с Яковом.

— Это же чушь. С ним могло произойти что угодно. Может быть, самый банальный случай. Упал, потерял сознание. Лежит в Склифе и не помнит, кто он такой.

— Проверены все больницы и морги. Обнаружена только его машина. Стоит целая и невредимая возле дома.

— Зачем эта командировка за рубеж?

— Если Винера взяли те, кого мы ищем, то следующий на очереди ты.

— Сколько займет выяснение обстоятельств?

— Этого тебе никто не скажет.

— Когда он пропал? И пропал ли вообще? Вчера мы расстались где-то около пяти.

— Он пропал между шестью и семью вечера.

— Откуда это известно?

— Каждый час он связывается с институтом. В семь вечера связь не состоялась.

— И что?

— Его сразу же начали искать.

— Хорошо. Я все понял. Передай Коту, что я поеду в Милан, если уж он так настаивает на моем отъезде.

— Какому Коту? — в ее лице впервые появилось что-то вроде удивления.

— Я имел в виду, Главному.

Марина вышла, а я набрал номер Гусенко. Мобильный не отвечал. Я позвонил ему в офис. «Владимир Александрович уехал в командировку в Америку. Будет через два месяца», — любезно сообщила мне его секретарша. Это меня сильно удивило, потому что два дня назад ко мне на квартиру приезжал Рощин, который сообщил мне, что Гусенко зарезервировал на сегодня кофейный зал. Я набрал служебный телефон Рощина.

— Алло, — раздалось в трубке.

— Можно попросить Сергея Николаевича.

— Его не будет.

— Сегодня?

— К сожалению, совсем.