Я была посредником. Мне думается, Тэнди был всего лишь исполнителем, подручным, почтальоном. Вряд ли он знал о размерах суммы. Это были десятки тысяч фунтов.
— И вы не знаете, почему шантажировали вашего отца?
— Нет.
— Но все-таки вы поручили мистеру Хенби сказать, что жертвой были вы.
— Я не сомневаюсь, что Тэнди расскажет, как он приходил ко мне за деньгами. Мне хотелось избавить отца от лишних хлопот.
— Мистер Хенби знал правду?
— Нет.
«Вот и объяснение визита Хенби», — подумал Роджер. Хенби, как и Синтия, был уверен, что Тэнди расскажет правду. Их поступок был логичен, сейчас он должен был решить — скрывает ли она еще что-нибудь или нет.
— Вы считаете, пакет в коричневой обертке имел отношение к шантажу? — спросил Роджер.
Вопрос ее явно напугал.
— Возможно.
— Так что, принеся мне жемчуг, вы хотели меня обмануть?
— Я хотела, чтобы вы перестали терзать моего отца. Разве это такое уж большое преступление?
— Всегда опасно лгать полиции. По крайней мере сейчас-то вы говорите правду? Вы действительно не знаете, что было в пакете?
— Не знаю. Это правда.
— И не догадываетесь, в чем О'Дар обвинял вашего отца?
— Не догадываюсь.
— Миссис Риддел, накануне убийства вашего мужа этот пакет находился у него на столе. Об этом мне заявил мистер Хенби. Вы знали об этом?
— Да, — ответила она. — Джонатан помогал отцу. Ему удалось получить пакет. И, казалось, все было позади. Позади, — повторила она с горькой усмешкой, — но все едва начиналось.
— Когда ваш муж просил охрану у полиции, не делал ли он это потому, что подвергал себя опасности в поисках пакета?
— Не знаю, возможно.
— Вы знали, что ваш муж просил помощи у полиции?
— Да. Вообще-то он не был особенно скрытным, но кое-что держал все же в тайне от меня. Думаю, что отец поделился с ним в отношении шантажа, потому что я ему ничего не рассказывала.
— Понятно, — проговорил Роджер.
Ему ничего не было понятно. Правда, кое-какие мелочи прояснились, но он по-прежнему оставался в полном неведении относительно самого убийства. Только одно не подлежало сомнению: Синтия Риддел по-настоящему волновалась за своего отца.
— Миссис Риддел, — спросил Роджер с жестокой откровенностью, — вы опасаетесь за жизнь лорда Пломлея?
— Да, я ужасно боюсь.
Роджер оставил Винниджера в доме, а сам поспешил в Ярд. Никаких известий не поступало, и «Даймлер» Гарнера не обнаружили. На телефонные звонки в доме полковника никто не отвечал. Это озадачило Роджера. Даже если его не было дома, то слуги-то должны были быть. Роджер пошел к Чартворду, кратко доложил о последних событиях и поехал на Гросвенор-Плейс, но на этот раз в дом полковника Гарнера.
Слоун поехал вместе с Роджером.
На их звонки и стук в дверь никто не отвечал.
— Мне это не нравится, — сказал Роджер. — Интересно, открыто ли окно?
Он резко замолчал.
В холле послышались какие-то звуки: как будто человек хватал ртом воздух. Какое-то шарканье. Звуки прекратились, потом раздались снова. Роджер заглянул через замочную скважину, но с той стороны двери висела портьера, так что ничего не было видно.
— Мы должны любым способом попасть внутрь.
Все окна были заперты. Роджер хотел уже локтем разбить стекло, но Слоун остановил его:
— Не забывай про свою больную руку.
Он сделал это сам. Звук разбиваемого стекла показался очень громким, осколки полетели во все стороны. |