Я смотрела, как Криста, тихонько сев рядышком с Дэнимоном, обнимает его за плечи. Как постепенно выцветает изумление на лице Восхта, вновь уступая место угрюмости. Как Навиния откидывается на спинку стула, с каким-то кошачьим вниманием наблюдая за Альей. В конце концов позабытая было тревога добралась и до меня; а дверь в комнату пленных всё не открывалась, и время тянулось невероятно долго, и мы ждали, ждали…

В тишине, которую не нарушали невесомые шаги Повелителя дроу, щелчок замка прозвучал, как выстрел.

Лод в гостиную скорее вывалился, чем вышел. Пошатнувшись, привалился спиной к стене, давая дорогу Морти и Эсфору; кожа белее, чем батистовая рубашка, под глаза легли такие синяки, будто колдун не спал неделю.

Алья замер, где стоял. Дэнимон вскинул голову.

Наверное, в этот миг все присутствующие желали услышать вердикт ровно столь же, сколь и опасались.

– Он будет в порядке, – едва слышно бросил Лод. – Спит. Я подправил его воспоминания о последних событиях… он не вспомнит, что с ним делали. Завтра должен очнуться.

Мой облегчённый вздох смешался с шумным выдохом светлых.

Дэнимон, молча поднявшись на ноги, кинулся в спальню, как и его светлые друзья. Мы с Альей ограничились тем, что заглянули в комнату с порога. Фаника уложили, заботливо закутав в одеяло, не укрыв лишь лицо, умиротворённое сном. Жуткие хрипы исчезли без следа, дыхание выровнялось, и даже отсюда было видно, что синюшная белизна кожи уступила место обычной бледности. Значит, Лод сделал ему переливание крови? А где же тогда оборудование и кто послужил донором? Видимо, Эсфор: то-то он тоже держится за стеночку… но вопрос об оборудовании оставался открытым.

Какое-то время Дэн просто стоял у кровати, глядя на спящего брата. Затем, развернувшись на пятках, вернулся к нам; я ожидала изъявлений признательности Лоду, но эльфийский принц меня удивил.

– Вы обещали снять с меня ошейник, – сказал он.

Лод слишком устал, чтобы удивляться подобной неблагодарности вместе со мной. Так что просто протянул руку и коснулся шеи эльфа дрожащими пальцами.

Дэн вскинул руки ещё до того, как услышал щелчок. Немедленно сдёрнув опостылевшее серебряное кольцо, покрутил его в пальцах.

Сжимая ошейник в ладони, опустил руку.

– А теперь примите мою благодарность. Не униженную благодарность пленника, но благодарность того, кто волен сам распоряжаться своими словами и поступками, – серьёзно молвил принц. – Я, Дэнимон из рода Бьортреас, освобождаю тебя, Лодберг из рода Миркрихэйр, от твоей клятвы.

Когда ладонь эльфа просветила вспышка сиреневого сияния, лицо Альи вытянулось в бескрайнем изумлении. Впрочем, как я заметила краем глаза, у светлых лица вытянулись не меньше.

А вот я этого ожидала. И не я одна.

– Я правильно понимаю, принц, что ты отказался от нашего щедрого предложения? – уточнил Повелитель дроу. – Не сбежал из моего королевства, прихватив брата, пока тебе давали шанс?

– Мой брат в ближайшие пару дней явно никуда бежать не сможет. Да и некуда нам бежать. – Эльф перевёл взгляд на Алью. – Я не могу вернуться к отцу. Не сейчас. Не так скоро после того, что он сделал. И там, куда я должен вернуться… там, среди моего народа, таится в тени мой враг. Тот, кто желал смерти моему брату, тот, кто убил мою мать. Я хочу вернуться, зная, кто он.

– Вот как, – улыбка Альи была ироничной до горечи. – Но здесь тебя тоже окружают враги. Неужели ты не боишься оставаться среди безжалостных порождений зла?

– Нет. – Дэнимон смотрел на него без улыбки. – Потому что теперь я видел тьму и видел зло, и наконец понял: это не одно и то же. Жаль, что я осознал это так поздно.