|
В тридцати футах к северу мой взгляд улавливает движение. Кто-то, встревоженный моим появлением, падает и растягивается на песке. Засунув руку под толстовку, я вытаскиваю из-за пояса пистолет. Я повышаю голос, чтобы перекричать море. – Кто там? Фигура вскакивает и перебегает к заросшей насыпи. Она худощавая, около четырёх с половиной футов ростом, ребёнок, скорее всего, девочка. Флаг из длинных светлых волос слегка дрожит в лунном свете, а затем она исчезает в тёмном фоне кустарников. Интуиция подсказывает мне, что если она не та, кого я ищу, она, тем не менее, является ключом к поиску правды того, что происходит в «Уголке Гармонии». Я поворачиваюсь в сторону насыпи, спеша на север. Ранее журчащие волны, должно быть, добирались на расстояние до фута от начала кустарника, потому что сейчас прилив закончился, узкая полоска между линией прибоя и уклоном всё ещё сырая и сильно уплотнённая. Когда я прошёл порядка сотни футов, не обнаружив намеченной цели, я понял, что упустил её. Я разворачиваюсь и иду на юг, изучая тёмный косогор в поисках пути, с помощью которого она могла подняться сквозь растительность. Вместо тропинки я обнаруживаю тёмный вход дренажной трубы, который не заметил в спешке во время преследования девочки. Труба огромная, возможно, шесть футов в диаметре, проходит через насыпь и частично прикрыта вьющимися растениями. Благодаря подсветке заходящей луны я предполагаю, что она может меня видеть. – Я не причиню тебе вреда, – уверяю я её. Когда она не отвечает, я проталкиваюсь сквозь различную растительность и делаю два шага внутрь огромной бетонной дренажной трубы. Сейчас я должен быть для неё менее различимым силуэтом, но она остаётся невидимой для меня. Она может быть на расстоянии руки или в сотне футов отсюда. Я задерживаю своё дыхание и прислушиваюсь к её, но грохочущий пульс моря превращается в окружающий со всех сторон шёпот в трубе, скользящий кругом и вокруг искривлённых стен. Я не могу расслышать ничего настолько едва различимого, как дыхание ребёнка – или её крадущиеся шаги, если она подходит ко мне сквозь абсолютно чёрный туннель. Учитывая то, что она маленькая девочка, и то, что я взрослый мужчина, которого она не знает, она, конечно, отойдёт подальше по трубе по мере моего продвижения, вместо того, чтобы попытаться сбить меня с ног и сбежать – если только она не одичавшая или не опасная психопатка, или и то, и другое вместе. Годы жестоких столкновений и сверхъестественного опыта дали плоды на дереве моего воображения за гранью здравомыслия. Я прохожу несколько шагов внутри трубы, и меня останавливает мысленный образ светловолосой девочки: лихорадочно блестящие глаза, губы, искажённые в рыке, идеальные зубы, совсем как жемчужины, между некоторыми из них застрявшие куски кровавого мяса, плоть чего-то, съеденного сырым. В одной руке у неё огромная вилка с двумя зубьями, в другой – страшный нож для резьбы, жаждущий вспороть мой живот как индейку. Это не экстрасенсорное зрение, а просто девочка-монстр, возникшая на мгновение благодаря трению друг от друга моих истрёпанных нервов. Несмотря на всю нелепость этого страха, он, тем не менее, напоминает мне, что было бы глупо, с пистолетом или без, пробираться дальше в этой абсолютной темноте. – Извини, если я напугал тебя. Она продолжает молчать. Так как мой воображаемый психопатический ребёнок исчезает, я обращаюсь к настоящему. – Я знаю, что что-то ужасно неправильное происходит в «Уголке Гармонии». Поделившись своим знанием, я всё же не очаровал её настолько, чтобы начать диалог. |
