– Именно так, – сказал король, расправляя плечи и закидывая назад голову, чтобы его волосы расчесали, прежде чем связать их узлом.

Улресил посмотрел на Ормина, словно собираясь плюнуть.

– Жизненный опыт – это очень хорошо, когда человек изготовляет столы или управляет хавлом, впряженным в плуг, – сказал он. – Но мы ведем речь об управлении нашими провинциями, а кроме нас, таким опытом никто не обладает.

Доктор с восхищением оглядела плоды своих трудов на руках короля, потом отошла в сторону. Ветерок, пригнув полотняные стены временного двора, донес густой запах цветов и пыли.

Король позволил Вистеру надеть ему на руки бойцовские рукавицы и зашнуровать их. Другой слуга поставил перед королем довольно плотные, расписанные сапоги и осторожно направил в них королевские ноги.

– Значит, мой дорогой Улресил, – сказал король, – вам придется обучить ваших бюргеров тому, что вы знаете, иначе они наделают ошибок, и мы все от этого станем беднее, а я предполагаю за счет нововведений увеличить сбор налогов. – Король шмыгнул носом.

– Не сомневаюсь, что прирост налогов с герцогских владений будет существенным, если мы его получим, – сказал герцог Ормин, глядя с таким видом, будто на него налетел порыв ветра. – А я не сомневаюсь, что получим. Не сомневаюсь.

Король метнул на него взгляд, прищурив веки, словно собираясь чихнуть.

– Значит, вы готовы провести в жизнь реформы сначала в вашей провинции, Ормин?

Ормин моргнул, потом улыбнулся.

– Для меня это будет честь, государь.

Король глубоко вздохнул, потом тряхнул головой и изо всех сил хлопнул руками, насколько то позволяли ему рукавицы. Он бросил победный взгляд на Улресила, который с ужасом и отвращением смотрел на Ормина.

Доктор наклонилась над своим саквояжем. Я думал было, что она хочет помочь мне убрать все, что мы оставили, но она вместо этого вытащила чистый квадратик ткани и, поднявшись, встала перед королем, который, громко чихнув, выдернул свои волосы из рук лакея – тот как раз расчесывал их, отчего гребень как снаряд полетел вперед и упал на яркий ковер.

– Государь, если позволите, – сказала доктор. Король кивнул. Вистер смотрел расстроенным взглядом. Он только теперь вытащил платок.

Доктор неторопливо поднесла платок к королевскому носу, и король высморкался в него. Она сложила платок, а потом другим его уголком легонько промокнула увлажнившиеся королевские глаза.

– Спасибо, доктор, – сказал он. – А что вы думаете о наших реформах?

– Я, государь? – Вид у доктора был удивленный. – Это не мое дело.

– Бросьте, Восилл, – сказал король. – У вас есть свое мнение обо всем на свете. Я полагал, что вы оцените их больше, чем кто-либо другой. Бросьте, ведь вас это должно радовать. Что-то вроде этого делается в вашем драгоценном Дрезене, верно? Вы так пространно говорили об этих вещах прежде.

Он нахмурился. У герцога Улресила был беспокойный вид. Я увидел, как он бросил взгляд на Валена, тоже встревоженного. Герцог Ормин вроде бы и не слушал, хотя на его лице застыло удивление.

Доктор медленно сложила и убрала прочь квадратик материи.

– Я говорила о многих вещах, чтобы сравнить ту страну, которую оставила, с той, куда приехала, – сказала она так же неторопливо, как сворачивала платок.

– Я думаю, что бы мы тут ни делали, это не удовлетворит нашу даму с ее высокими требованиями, – сказал герцог Улресил с некоторой горечью, а может, даже и презрением в голосе. – Она дала это понять достаточно ясно.

На лице доктора промелькнула улыбка, похожая на гримаску.