– Пожалуй, я и в самом деле попрошу тебя отнести его оружейнику, но только для того, чтобы наточить.

– Они и кончик могут снова заострить – ведь кинжал должен колоть.

– Верно. – Она сунула нож обратно за голенище.

– Ах, хозяйка! – воскликнул я, исполнившись страха. – Простите меня.

– За что, Элф? – спросила она, внезапно приблизив ко мне свое красивое лицо, принявшее озабоченный вид.

– За то… что я так говорил с вами. За то, что задавал вам личные вопросы. Ведь я всего лишь ваш слуга, ваш ученик. Я вел себя неподобающе.

– Ах, Элф, – вполголоса сказала она и улыбнулась. Я почувствовал ее прохладное дыхание на своей щеке. – Можно не обращать на это внимания, по крайней мере когда мы вдвоем. Разве нет?

– А разве можно, хозяйка? (Признаюсь: мое сердце, хотя его и лихорадило, забилось чаще при этих словах, и я проникся ожиданиями, какими совершенно не должен был проникаться.)

– Я думаю – да, Элф, – сказала она, взяла мою руку в свои ладони и легонько пожала. – Можешь спрашивать меня, о чем пожелаешь. Я всегда могу ответить «нет», и я не из тех, кто оскорбляется по малейшему поводу. Я хочу, чтобы мы были друзьями, а не только доктором и учеником. – Она наклонила голову с насмешливым, проказливым выражением. – Тебя это устроит?

– О да, хозяйка!

– Хорошо. Мы… – Доктор снова наклонила голову, к чему-то прислушиваясь. – Кто-то стучит в дверь. Извини.

Она вернулась со своим саквояжем.

– Король, – сказала она. На лице было написано огорчение, смешанное с радостью. – Скорее всего, опять пальцы на ногах. – Она улыбнулась. – Как ты тут один, ничего, Элф?

– Ничего, хозяйка.

– Постараюсь вернуться поскорее. А там посмотрим, может, ты будешь готов что-нибудь съесть.

Это случилось, я думаю, пять дней спустя – доктора позвали к работорговцу Тунчу. Его внушительный дом располагался в Купеческом квартале и выходил на Большой канал. Высокие, приподнятые входные двери внушительно нависали над широкой двойной лестницей, ведущей с улицы, но нам не позволили подняться по ней. Вместо этого нанятый нами экипаж был направлен к небольшой пристани, несколькими улицами дальше, где мы пересели в лодчонку с крохотной каютой и закрытыми ставнями, которая перевезла нас по боковому каналу, обогнула дом работорговца и подошла к небольшому потайному причалу, куда не могли пристать посторонние, суда.

– Что это за игры? – спросила меня доктор, когда лодочник открыл ставни каюты и суденышко стукнулось о стенку причала. Лето было в самом разгаре, но здесь царила прохлада, пахло влагой и гнилью.

– О чем вы, хозяйка? – спросил я, повязывая рот и нос надушенным платком.

– Обо всей этой таинственности.

– Я…

– И зачем ты это делаешь? – спросила она, не скрывая раздражения. Слуга в это время помог лодочнику причалить лодку.

– Вы имеете в виду это, хозяйка? – спросил я, указывая на платок.

– Да. – Она встала, лодчонка покачнулась.

– Чтобы бороться с вредными испарениями, хозяйка.

– Элф, я тебе уже говорила, что инфекции передаются через дыхание или жидкости организма, даже если это организм насекомого, – сказала она. – От одного дурного запаха не заболеешь. Спасибо. – Слуга взял ее саквояж и осторожно поставил на маленький причал. Я не ответил. Ни один доктор не знает всего на свете, и осторожность никогда не повредит. – И потом, – сказала она, – я не понимаю, к чему вся эта таинственность.

– Думаю, работорговец не хочет, чтобы его личный доктор знал о вашем визите, – сказал я, выбираясь на причал.