ДеВар вернулся на свое место. Актеры сообщили, что готовы приступить ко второй части представления. Но прежде чем продолжить, пришлось утихомиривать Латтенса. Когда представление началось, мальчик ерзал на своем месте между отцом и Перрунд, и та принялась гладить его по голове, увещевать, произносить всякие успокаивающие слова, и наконец представление на экране снова захватило его.

Приблизительно посредине второй половины пьесы у мальчика начался приступ – он внезапно словно окаменел, а потом его начала бить дрожь. Первым это заметил ДеВар. Он наклонился вперед, собираясь что-то сказать, но тут повернулась Перрунд – на ее лице в свете, струящемся с экрана вперемешку с тенями, мелькнуло встревоженное выражение.

Мальчик издал странный сдавленный звук и, дернувшись, упал со своего места к ногам отца, который вздрогнул и произнес:

– Что такое?

Перрунд бросилась к мальчику.

ДеВар встал и повернулся лицом в сторону, противоположную экрану.

– Стража! Ставни! Быстро!

Ставни скрипнули, свет хлынул в помещение. Испуганные лица, мигающие глаза. Люди смотрели в сторону окон, что-то бормоча. Экран побелел, тени исчезли. Голос повествователя смолк.

– Латтенс! – крикнул УрЛейн. Перрунд стала поднимать мальчика с пола, пытаясь посадить его. Глаза мальчика были закрыты, лицо посерело, на нем выступили капельки пота. – Латтенс! – УрЛейн взял мальчика на руки.

ДеВар не сходил со своего места, обводя взглядом помещение. Теперь встали и все остальные. ДеВар видел перед собой множество встревоженных лиц, обращенных к протектору.

– Доктор! – крикнул ДеВар, увидев БреДелла. Тучный доктор стоял, мигая на свету.

9. ДОКТОР

Хозяин, я решил, что в мой отчет следует включить рассказ о событиях, случившихся в Тайном саду в тот день, когда герцог Кветтил представлял королю новейшую карту мира, составленную географом Куином. Мы прибыли в летний дворец Ивенир на холмах Ивенадж точно по расписанию и были счастливы водвориться в отведенном доктору помещении внутри круглой башни Малого дома. Из окон наших комнат были видны разбросанные там и сям дома и беседки в нижней части лесистого Дворцового холма. Чем дальше вниз, тем построек становилось больше, а расстояние между ними уменьшалось, пока они не упирались в древние стены города Мизуи, расположенного в плоской долине непосредственно под дворцом. В долине по обе стороны от Мизуи были видны многочисленные фермы, поля и заливные луга, за ними поднимались холмы, поросшие невысоким лесом, а еще дальше виднелись заснеженные горные пики.

Король и вправду свалился с седла, охотясь вблизи Леп-Скатачейса (хотя это и случилось не в первый, а в последний день нашего пребывания в городе), и с тех пор прихрамывал, сильно повредив при падении колено. Доктор забинтовала поврежденное место и сделала все возможное, но королевские обязанности мешали его величеству не нагружать колено, как советовала доктор, а потому заживление затянулось.

– Ты. Да, еще вина. Нет, не этого. Этого. Так. Адлейн. Подойдите и сядьте рядом со мной.

– Ваше величество.

– Вина для начальника стражи. Ну-ка, побыстрее. Хороший слуга исполняет желание хозяина, пока оно еще не оформилось. Разве нет, Адлейн?

– Я как раз собирался сказать то же самое, государь.

– Я так и думал. Какие новости?

– В основном насчет всяких неприятностей, происходящих в мире. Даже не хочется об этом говорить в таком великолепном месте. Можно испортить наслаждение от панорамы.

Мы находились в Тайном саду за Большим дворцом, почти на самой вершине холма. Красные, покрытые лианами стены скрывали от глаз все, кроме самых высоких башен дворца. С маленькой приподнятой площадки, на которой и помещался сад, открывался вид на долину далеко внизу, голубоватую на таком расстоянии и сливавшуюся на горизонте с небосводом.