В:  Нет, спасибо. Давайте-ка пойдем туда…

К:  Хорошо, отлично. Ну вот, отсюда вид даже еще лучше. Но я не допускаю мысли, что вы пожелали встретиться со мной здесь, чтобы насладиться зрелищем моих владений.

В:  Гм-м.

К:  Позвольте мне высказать догадку. У вас нехорошие предчувствия в связи с… как его звали? Нолиети? В связи со смертью Нолиети? Или скорее в связи со смертью обоих – Нолиети и его ученика?

В:  Нет, я считаю, что это дело закрыто. Смерть двух палачей не ахти какое событие. Их ремесло, хоть и необходимо, но презренно.

К:  Презренно? Нет-нет. Ни в коем случае. Я бы назвал его одним из самых высоких искусств. Мой палач, Ралиндж, великий мастер. Я не стал петь ему дифирамбы в присутствии Квиенса, потому что опасаюсь, как бы король не забрал его у меня: это меня крайне огорчило бы. Я бы чувствовал себя обворованным.

В:  Нет, меня заботит некто, чья профессия – не причинять боль, а смягчать ее.

К:  Вот как? Так вы имеете в виду женщину, которая называет себя доктором? И что только король в ней нашел? Он что, не может просто трахнуть ее и закрыть вопрос?

В:  Может, он ее и трахает, хотя похоже, что нет. Она так на него смотрит, что у меня возникает впечатление, будто она хочет лечь под него… Но мне и то и другое безразлично. Беда в том, что он, кажется, убежден в ее незаурядных врачебных талантах.

К:  Ах, это. Вы хотите видеть кого-то на ее месте?

В:  Да. Кого угодно. Я думаю, она шпионка, или ведьма, или и то и другое.

К:  Понимаю. Вы сказали об этом королю?

В:  Конечно же нет.

К:  Так-так. Что ж, мой собственный врач придерживается того же мнения, что и вы, если вас это утешит. Но я, однако, должен вас предупредить, что его мнение стоит недорого, потому что он самодовольный дурак и лечит ничуть не лучше, чем любой другой из этих кровопускателей и костоломов.

В:  Не сомневаюсь. И тем не менее я уверен, что ваш врач – один из самых компетентных, а потому я рад, что он разделяет мое мнение об этой Восилл. Это может оказаться полезным, если придется доказывать королю ее ненадежность. Могу вам сообщить, что начальник стражи Адлейн тоже считает ее опасной, хотя и соглашается со мной, что сейчас предпринимать шаги против нее невозможно. Поэтому-то я и хотел поговорить с вами. Я могу рассчитывать на ваше молчание? Я хочу поговорить кое о чем, что можно было бы сделать, не ставя в известность короля, хотя это имеет единственную цель – защитить его.

К:  Да? Гм-м-м. Ну конечно же, мой милый герцог. Продолжайте. Ничто из сказанного вами не выйдет за эти стены. То есть за эти перила.

В:  Я полагаюсь на ваше слово.

К:  Конечно, конечно.

В:  Я и Адлейн заключили соглашение с Нолиети, что если возникнет необходимость, то эту женщину можно взять и подвергнуть допросу… не ставя в известность короля.

К:  Понимаю.

В:  Мы готовы были воплотить этот план в жизнь по пути сюда из Гаспида. Но вот мы уже добрались до места, к тому же Нолиети мертв. Я хочу попросить вас поучаствовать в реализации подобного плана. Если ваш Ралиндж такой умелец, как вы говорите, то он без труда добьется правды от этой женщины.

К:  Безусловно. Я пока не знаю ни одной женщины, которая сумела бы устоять против него в этом смысле.

В:  Тогда не могли бы вы отрядить кого-нибудь из дворцовой стражи для ее задержания или, по крайней мере, сделать так, чтобы они в это время не вмешивались?

К:  … Понятно. А в чем будет мой интерес?

В:  Ваш интерес? Безопасность короля, сударь!

К:  Конечно же, безопасность короля для меня превыше всего, так же как, несомненно, и для вас, дорогой герцог. И тем не менее в отсутствие какого-либо явного злоумышления, произведенного этой женщиной, может показаться, будто вы делаете это из личной неприязни, невзирая на все ваши добрые намерения.