– Ты уверен, что он спрятался здесь, брат?

– Вполне, – ответил УрЛейн, прижимаясь к шее своего скакуна и косясь в щель среди кустов. Он свесился еще ниже, отпустив поводья и вглядываясь в заросли. ДеВар, который все время был рядом, перехватил поводья протектора. РуЛойн чуть поодаль тоже вглядывался в заросли, прижавшись к шее своего скакуна.

– Как сегодня мальчик, УрЛейн? – спросил Йет-Амидус своим зычным голосом. Его крупное лицо разрумянилось и было влажным от пота.

– Он молодец, – сказал УрЛейн, снова садясь прямо в седле. – С каждым днем все лучше. Хотя еще и слабоват. – Он оглянулся – сзади за деревьями начинался склон. – Нам нужны загонщики…

– Пусть ваш смуглолицый поработает для нас загонщиком, – сказал ЙетАмидус УрЛейну, имея в виду Де-Вара. – ДеВар, вы бы спешились и выгнали для нас этого зверя.

Губы ДеВара сложились в тонкую улыбку.

– Я выгоняю только двуногую добычу, генерал ЙетАмидус.

– Двуногую? – сказал ЙетАмидус, от души рассмеявшись. – Значит, было время, когда вы неплохо поохотились, да? – Он шлепнул ладонью по своему седлу. Улыбка задержалась на лице ДеВара еще на несколько мгновений.

В последние годы прежнего королевства, когда король Беддун совсем пошел вразнос, а его жестокость и легкомыслие не знали предела, пленные (или неудачники-браконьеры, пойманные за своим занятием) становились добычей для охотников. Жестокости такого рода были объявлены вне закона, но память о прежних временах осталась. ДеВар думал об этом, глядя на древний охотничий арбалет короля Беддуна, висевший на спине УрЛейна.

УрЛейн, ДеВар, ЙетАмидус и РуЛойн оторвались от основного охотничьего отряда, который был слышен на дальней стороне холма.

– Протрубите в рог, Йет, – сказал УрЛейн. – Пусть кто-нибудь поможет нам.

– Вы правы.

ЙетАмидус приложил рог к губам. Раздался громкий трубный звук и почти одновременно вдалеке, за холмом, зазвучали другие охотничьи рожки, и ДеВар подумал, что, вероятно, их зов не был услышан. Но он решил промолчать. ЙетАмидус вытряс слюну из мундштука. На лице у него появилось самодовольное выражение.

– Ралбут должен присоединиться к нам, протектор? – спросил он. – Мне казалось, что должен.

– От него сегодня утром пришло послание, – сказал УрЛейн, приподнимаясь в седле и вглядываясь в заросли. Ему на лицо упал солнечный луч, и он прикрыл козырьком ладони глаза. – Он задержался в… – Он посмотрел на ДеВара.

– Кажется, этот город называется Винд, государь.

– … в Винде. Город Винд оказал более сильное сопротивление, чем предполагалось.

РуЛойн тоже встал в седле, вглядываясь в то же место, что и его брат.

– До меня дошли слухи, что мы потеряли там две осадные мортиры, – сказал он.

– Пока это только слухи, – сказал УрЛейн. – Сималг, как и обычно, вырвался вперед, оставив позади основные силы. Связь нарушилась. С Сималгом никогда нельзя быть уверенным. Возможно, он наступал слишком быстро, и артиллерия не поспела. А мог и просто направить эти мортиры куда-то не туда.

– До меня дошли другие жалобы, протектор, – сказал ЙетАмидус, развязывая горлышко своего меха с вином и делая глоток. – Может быть, нам стоит самим отправиться в Ладенсион и взять командование в свои руки. – ЙетАмидус нахмурился. – Я скучаю  по войне, протектор. И я не сомневаюсь, что уж у вас-то осадные орудия не попадут куда-то не туда.

– Да, – сказал РуЛойн. – Ты должен принять командование на себя, брат.

– Я думал об этом, – сказал УрЛейн. Он обнажил свой меч и ткнул им в заросли. – Мне хочется, чтобы во мне видели не столько полководца, сколько государственного деятеля, и вообще не считаю, что мятежники в Ладенсионе заслуживают присутствия там главнокомандующего.