Размышляя обо всем этом, он наконец успокоился и расслабился. Чувство неловкости исчезло. А вместе с ним пропало и возбуждение, которое погнало его сюда. Теперь он понимал: оно явилось просто реакцией на тревогу, гнездившуюся где‑то в подсознании. Блейз лежал, глядя на звезды и испытывая только чувство комфорта и покоя.

Наконец звуки, доносящиеся откуда‑то снизу, с улицы, заставили его снова ощутить свое тело и вспомнить о том, где он находится.

Еще несколько мгновений он оставался в прежнем положении – как бы лежа на стене здания, – не желая расставаться с тем, что так недавно обрел, глядя вверх, в бесконечность Вселенной. Потом медленно начал возвращаться к действительности.

Бетон карниза снова холодил босые ступни, и снова Блейз удерживался на нем только потому, что обеими руками цеплялся за карниз, тянущийся над головой.

Медленно, почти безразлично он бросил взгляд вниз и увидел, что на улице собралась большая толпа. На таком расстоянии люди, конечно, не могли разглядеть, кто он такой. Скорее всего, зеваки решили, что наблюдают за потенциальным самоубийцей, собирающимся свести счеты с жизнью.

Разумеется, Блейзу не хотелось, чтобы его узнали. Если он сейчас вернется в спальню через балкон, то может тем самым выдать себя, и по городу поползут слухи о том, что кто‑то – пусть даже и не он сам – пытался покончить жизнь самоубийством, бросившись вниз с этажа, который, как это было известно довольно многим, целиком принадлежал Блейзу.

Следовательно, путь обратно на балкон отпадал. Но ведь он стоял всего в нескольких метрах от угла здания и легко мог добраться до него. Если ему удастся, пройдя по карнизу, обогнуть этот угол, то он скроется от любопытных взглядов и никто не будет знать точно, в каком месте он проник обратно внутрь здания. Приняв решение, Блейз двинулся вдоль карниза, удаляясь от своего балкона.

Он медленно и осторожно – дюйм за дюймом – приближался к углу здания и наконец оказался у цели. На мгновение остановился, затем, держась за карниз над головой только левой рукой и стоя на одной левой ноге, быстрым движением перебросил тело за угол. Он ухватился правой рукой за продолжение карниза, перенес вес тела на правую ногу и только после этого переставил левые ногу и руку. Теперь Блейз стоял лицом к стене, но зато внизу с этой стороны никого не было.

Здесь он был укрыт не только от взоров любопытных, собравшихся у отеля, но и от сполохов рекламы в ночном небе. С этой стороны в темноте он вообще был неразличим, а карниз по‑прежнему тянулся под балконами его личных апартаментов. Осторожно переступая, Блейз добрался до первого из балконов, схватился за перила и влез на него.

Несколько мгновений он постоял, дожидаясь, пока выровняется дыхание.

Двери, ведущие с балкона в комнату, были закрыты, но не заперты. Он прошел внутрь и понял, что попал в столовую. В пробивающемся сюда снаружи свете тускло поблескивала крышка длинного стола и еще не выветрился запах моющей жидкости. Видимо, вечером столовую прибирали и мыли, готовя к завтрашнему дню.

Блейз вышел через боковую дверь, миновал несколько темных комнат, прошел по тускло освещенному коридору и снова оказался в темноте собственной спальни.

Он несколько секунд постоял, глядя на постель, и в конце концов уселся за стол у прозрачной стены. Нажав кнопку, он включил лампу, освещавшую клавиатуру и экран. Он нажал еще одну кнопку, убирающую клавиатуру. Теперь перед ним была лишь гладкая поверхность стола со стопкой листов, ручкой и приемной щелью деструктора – устройства для уничтожения документов.

Блейз придвинул к себе бумагу, высвободив ее из магнитного зажима, и взял ручку. В верхнем углу он написал всего одно слово: «ЗАМЕТКИ», под ним поставил дату, место и время.