– Какая любовь, – восхищалась эта зараза, – прямо с первого взгляда, как в романах! Он ждал ее всю свою долгую жизнь! А императрица-то, за одну ночь помолодела лет на пятьдесят, не меньше… И что же теперь, Гоше тебя "папой" звать?

    – Слушай, – наконец не выдержал я, – или дальше ты будешь восхищаться молча, или я сажусь у ближайшей станции, и ты продолжаешь путь на поезде!

    Маша примолкла – она была в курсе, что "Пересвет" с опытным пилотом действительно может сесть на любом пятачке.

    По возвращению в Георгиевск меня практически сразу поймал Каледин.

    – Георгий Андреевич, – сказал он, – я составил предварительные планы обороны полуострова и готов согласовать их с вами.

    – Хорошо, давайте прямо сейчас пойдем и согласуем, – кивнул я.

    В кабинете полковник выложил на стол карту.

    – Вопрос вот в чем, – начал он. – Удобнее всего оборону строить на перешейке, с первой линией в районе Цзиньцжоу, а последней – Саншилипу. При дальнейшем отступлении мы потеряем единственное на полуострове место, пригодное для крупного аэродрома. Но тем не менее возможно иметь в виду и резервную линию, примерно от горы Танзысан до горы Тейсанцзы, а ваша авиация, хоть и с большими трудностями, сможет как-то базироваться около Чалиндзы. Дальше отступать некуда, это будет означать потерю Порт-Артура. Перешеек вполне пригоден для достаточно долгой обороны, но только в случае отсутствия артогня с моря. И вопрос мой вот в чем: в какой мере я могу рассчитывать, что флот не допустит японские корабли в залив Цзиньцжоу?

    – Боюсь, что ни в какой, – пожал плечами я, – рассчитывать вы можете только на свои силы и на мою авиацию. То есть пока погода будет летной – днем японцам вообще ничего не светит, ночью в принципе могут и пострелять, но с большими проблемами. Но как только она станет нелетной…

    – Два дня хорошего обстрела из крупных калибров – и оборонять перешеек будет некому, – мрачно сказал Каледин. – Против орудий калибром выше шести дюймов никакие укрепления не помогут. Можно, конечно, на время обстрела отходить, а потом снова занимать то, что останется от позиции, но я не думаю, что такое получится больше одного раза. Я помню, вы говорили, что ограничения в средствах не будет, и прикинул количество орудий для организации береговой обороны. Нужно не менее тридцати стволов калибром не менее восьми дюймов. Насколько это реально?

    – Опять боюсь, что тоже не очень, – вздохнул я, – сейчас у нас есть две восьмидюймовки и может образоваться еще две. Ну, если впасть в неумеренный оптимизм, то четыре. Еще есть старые пушки с "Мономаха" и полтора десятка шестидюймовок. Выход я вижу только один – сделать весь этот орудийный парк мобильным и сосредотачивать в нужном месте.

    – Вы собираетесь поставить восьмидюймовки на колеса? – удивился Каледин.

    – Почти. На железнодорожные платформы. Тут одна тонкость – стрелять можно будет только вдоль оси полотна, плюс-минус двадцать градусов. Значит, надо заранее проложить к предполагаемым позициям рельсы, и чтоб в конце они раздваивались.

    Я быстро пририсовал к железной дороге несколько раздвоенных на концах отростков.

    – Вот примерно так, – пояснил я, – и чтобы можно было простреливать любое опасное место бухты. Разумеется, корабли могут сменить позицию, но и поезду для этого потребуется ненамного больше времени.

    – Та-ак, – склонился над картой Каледин, – я посчитаю примерное количество позиций и рельсов для прокладки путей к ним.