Я промолчала.

У лорда Седрика Лестера вырос мой отец, который, конечно, не образец добродетели, но когда пришлось выбирать между выгодой и властью и жизнью человека, папа принял единственно правильное решение. И не колебался. Так почему у Курта Денли должен вырасти мерзавец?

Хотя нужно все-таки поговорить с остальной бандой, может, там действительно что-то нечисто.

Глава 6

После лекции меня попросил задержаться профессор Мэтьюс. Я, если честно, слегка удивилась. На занятиях вела себя примерно, придраться не к чему, но раз преподаватель сказал, значит, нужно сделать.

— Дженни, все в порядке? — спросил мужчина, когда мы остались наедине. Прилюдно обращаться ко мне настолько фамильярно он не считал возможным. — На тебе лица нет. После «веселой» субботы так и не отошла?

Так он обо мне просто беспокоился? А я-то голову ломала.

— Да нет, отошла, сэр, — заставила себя улыбнуться я. — Тут другое.

Преподаватель нахмурился. Даже голубые глаза потемнели. Как будто тучи затянули небо.

— Тебя кто-то обидел?

Тут уж я совсем растерялась.

— Вовсе нет, просто Брен… — все-таки проболталась я. — Он… В общем, с ним что-то творится непонятное. И он решил уехать в Авзонию после этого семестра. Навсегда.

Кажется, новости удивили профессора Мэтьюса так же сильно, как и меня саму.

— Брендон? С какой радости ему покидать страну? Я думал, он никогда не рвался возглавить род Сфорца. Ему и здесь есть где развернуться.

Я вздохнула.

— И ты расстраиваешься, что Брендон уезжает?

Я задумалась, пытаясь понять, что же чувствую. С Брендоном мы точно не друзья. Я честно старалась, но он от меня бегает, как от прокаженной. Но при всем при этом, когда попала в переплет, пошла именно к Пауку. И, наверное, и дальше бы так поступала. В том, что он выручит, я ни капли не сомневалась.

— Мне не нравится это, — призналась я профессору. — И как Солнышко без него обойдется? Лучшие друзья ведь…

Мэтьюс закатил глаза.

— Боже, Джейн, попробуй посмотреть на Брендона своими глазами, а не через Арджуна. Если ты сама будешь грустить без него — это одно дело, а переживать исключительно за Солнышко… Никому еще не удавалось прожить чужую жизнь. А теперь встряхнись и поспеши на следующее занятие.

Слова профессора я потом обдумывала едва ли не весь день, пугая Мэг отсутствующим выражением лица. Вот если убрать из уравнения Солнышко, как бы я относилась к Брену? Хотела бы, чтобы он остался, также сильно?

Ну, для начала если бы не мой парень, я бы к Пауку и близко не подошла. Фелтона с первого взгляда сложно назвать приятным человеком. Со второго, впрочем, тоже. Когда он на тебя смотрит, становится как будто бы зябко, неуютно, словно он действительно здоровенный паук, который может легко слопать зазевавшуюся глупую муху. Не окажись он моим кузеном, никогда бы не подошла к такому.

Но при этом понимаешь, что как бы он ни злился на нас, своих кузенов, на наших врагов он всегда злится больше. Рядом с Брендоном чувствуешь тревогу, но и спокойствие, потому что от других-то он точно защитит.

Я сама не хочу, чтобы Брен уехал в другую страну. И вовсе не из-за Арджуна. Солнышко тут, можно сказать, ни при чем.

В конце дня я зашла к профессору Мэтьюсу, желая поблагодарить его. Тот искренне растерялся.

— Дженни, поверь, я для тебя ничего не сделал.

Мне оставалось только вздохнуть.

— Вы подтолкнули меня в правильном направлении, сэр.