Я гордо вздернула подбородок.

— А что, надеялись, что я на всю жизнь останусь как трепетная фиалка в оранжерее? Так вообще-то жизнь жестока, а я Лестер! И, вообще, папу устраивает, Брена устраивает, а вы еще привыкнете!

Недобрым взглядом я обвела толпу, прожигая взглядом тех девиц, про которых говорили, будто они встречались с моим Пауком. Не так уж и много их было, если вдуматься… Но если они хоть на пушечный выстрел приблизятся… Да что там, если хоть одна глаза на моего парня вздумает поднять!

— Драконица моя, — прошептал мне на самое ухо Брендон. Теплое дыхание щекотало кожу, заставляя улыбнуться. — Здесь не с кем сражаться, не ярись так сильно, а то пламя начнешь выдыхать. Кто еще мне нужен, кроме тебя?

— Никто, — с полной уверенностью заявила я. — Но все равно, если кто-нибудь…

Вообще, не так следовало объявлять о помолвке членов двух старинных родов. Да и стоило сперва сказать тете Катарине и дяде Френсису, что я прибрала к рукам их первенца окончательно и бесповоротно. Но, в самом деле, кто же станет спорить с драконом, который получил желаемую добычу?

Уже через неделю провели официальное обручение в Лестер-лодж, и Брендон под недовольным взглядом моего папы надел мне на безымянный палец помолвочное кольцо. Кого-то мое с Пауком решение озадачило, кого-то обрадовало, но больше всех сиял от удовольствия Арджун, который упорно считал наш союз исключительно своей заслугой.

Наверное, он действительно был прав, но признавать это я не спешила, ни Брендон и подавно а меня так и вовсе тянуло запустить в Солнышко чем-то потяжелей, чтобы слега притушить его победное сияние. Не было сомнений, что вскоре Брен простит своего лучшего друга, но вот я собиралась еще долго не давать Большому брату забыть, какой же он на самом деле гад, прежде чем помиловать бессовестного кузена.

Помолвка моя, как ни странно, помогла отцу быстрей принять Дина как племянника и наследника. Как только папочка сообразил, что именно благодаря нашему Самому Большому брату в итоге лордом Лестером не станет наполовину Фелтон, Дин сразу стал гораздо симпатичней моему родителю.

Сам Дин, казалось, никак не мог поверить в то, что теперь на самом деле носит с честью фамилию, которую пытались получить его отец и брат, не гнушаясь убивать и предавать, но голубые глаза кузена сияли таким почти детским восторгом, что сердце сжималось от радости и грусти. Дин оказался буквально создан для того, чтобы однажды стать лордом Лестером, и просто не могло быть сомнений в том, что никто другой не превзойдет его.

Когда гости уже успели поздравить нас с Брендоном по второму, а то и третьему кругу, мы с нареченным сбежали на балкон, встав так, чтобы нас нельзя было заметить из зала. Я уже практически начала разделять человеконенавистничество Паука.

— Они нас оставят в покое сегодня?

Брен только плечами пожал с горестным вздохом. Ему очень хотелось по привычке забиться в самый дальний и самый темный угол, скрывшись, наконец, от всех этих совершенно ненужных ему людей, но оставлять в покое виновника торжества так легко не желали.

— Сегодня — вряд ли, — ответил на мой вопрос Дин, тоже решивший подышать свежим воздухом. Или сбежать. Новоявленного Лестера также со всех сторон осаждали любопытствующие. — Но вас считают красивой парой, радуйтесь.

Словно бы нас особо волновало чужое мнение.

— Спасибо, без тебя ничего не вышло бы, — сразил меня наповал Брен.

Я поверить не могла, что он от всей души благодарит кого-то. Тем более, Дина, которого принял, но все равно относился как-то отстраненно.

Наш Самый Большой брат покачал головой.