Схватив палаш, Пьер прыгнул первым и устоял на ногах.

Едва коснувшись земли, он приготовился было броситься на врагов, как вдруг со стороны бухты донесся оглушительный залп.

Казалось, что разом грянули двадцать или тридцать пушек.

— Наши прибыли! — радостно закричал Пьер. — Прыгайте, ребята!..

Пьер оглянулся: на площади не было ни одного испанца.

При звуке пушечных выстрелов, возвещавших о прибытии флибустьеров, осаждающие поспешили на улицу Панамы, чтобы добраться до мощных стен Крепости Сан-Фелипе.

Горожане тоже уносили ноги, направляясь в леса с плачущими женщинами и детьми.

Корсары, опасавшиеся обвала пола в верхней зале, попрыгали на землю. Вместе с остальными — Кармо и Ван Штиллер.

Пьер Пикардец быстро построил свой отряд и двинулся к рейду. Пушки смолкли, и доносилось лишь громкое «ура».

Когда отряд прибыл на пристань, к ней уже пристали десять шлюпок с вооруженными людьми.

Первым на берег вышел высокий человек и, подойдя к Пьеру, сказал:

— Очень рад, что успел тебя спасти.

Это был Морган.

Глава XXXIV

Штурм Панамы

Поход Моргана для штурма Панамы, считавшейся жемчужиной Тихого океана, был самым грандиозным, который когда-либо предпринимали флибустьеры.

В состав его эскадры входили тридцать семь больших и малых судов с двумя тысячами бойцов, не считая матросов. По тем временам это была настоящая армада с огромным числом пушек, боеприпасов и продовольствия.

Со всех сторон стекались люди, чтобы встать под ее знамена. Все надеялись поживиться при разгроме этого большого города, крупнейшего после испанской столицы в Перу.

На Тортугу прибыли пираты Ямайки, Сан Христофора, Гоавы, почти все буканьеры Гаити. Сюда их влекла ненависть к испанцам.

С необыкновенным умением и тактичностью Моргану удалось навести порядок среди этих морских подонков, состоявших из самых недисциплинированных людей в мире.

Разделив эскадру на два отряда и объявив самого себя адмиралом первого и контрадмиралом второго, Морган вышел в море спустя двое суток после отплытия корвета Пьера Пикардца и решительно направился к острову святой Екатерины, где в то время засели испанцы и где он рассчитывал оставить часть своих людей, чтобы располагать надежным резервом.

В открытом море к Моргану присоединились четыре корабля под командованием Броудли, которого он отправлял за продовольствием (напав на город Ранкария близ Картахены, тот его разграбил и в обилии запасся продуктами), и спустя пять дней эскадра корсаров появилась в бухте острова святой Екатерины.

Испанский гарнизон, напуганный появлением столь мощных сил, не посмел оказать сопротивление, хотя и располагал достаточными силами.

При первом же требовании о сдаче он сразу вступил в переговоры, уступив флибустьерам десять фортов, хорошо вооруженных артиллерией, склады с боеприпасами и продовольствием.

Переговоры уже подходили к концу, когда на рейде появился корвет. Услышав печальный рассказ о случившемся с Пьером Пикардцем, оба отряда Моргана тут же снялись с якоря и, оставив сильный гарнизон на святой Екатерине, прибыли, как мы видели, в Шагр как раз в тот момент, когда осажденные решили, что их дело окончательно проиграно.

В тот же вечер Морган, боявшийся, что известие о его высадке слишком быстро дойдет до Панамы и испанцы вызовут подмогу из своих колоний в Перу, Чили и Мексике, сформировал большой отряд для взятия крепости Сан-Фелипе, называвшейся также фортом святого Лаврентия, чтобы открыть себе путь к Тихому океану.

Командовать отрядом он поручил Броудли, снискавшему себе большую славу и авторитет, и дал ему в помощники Пьера Пикардца. Кармо и Ван Штиллер, всегда готовые к самым рискованным предприятиям, вошли в него вместе с доком Рафаэлем, прибывшим с эскадрой. Из ненависти к капитану Валере плантатор окончательно встал на сторону флибустьеров, хотя ему не очень было по душе выступать против своей родины.