В этом месте река Шагр окончила свой бег. Морган отправил обратно на шлюпках шестьдесят человек, пострадавших в боях, оставив себе небольшую лодку для посылки известий морякам своей флотилии. Дав одну ночь для отдыха отряду, он снова пустился в трудный поход.

Корсаров оставалось тысяча сто человек. Сила, конечно, большая, но не настолько, чтобы с ходу одолеть в четыре-пять раз превосходящие силы противника, засевшего в Панаме. Тем не менее Морган не отчаивался и продолжал поход.

Отряд шел узкими ущельями через отроги Кордильер. Вокруг не было ничего, кроме глубоких пропастей да огромных камней, которые, казалось, вот-вот обрушатся им на голову. В окрестных лесах не видно было и следа человеческой ноги.

Ориентируясь по компасу, бесстрашные люди без колебаний шли дальше, преодолевая любые препятствия.

Плохо бы им пришлось, если бы испанцы напали на них в этих ущельях!..

Те, однако, не смели показываться, но натравливали на флибустьеров индейские племена, причинявшие им немало хлопот.

Из лесов или с отвесных склонов на корсаров то и дело обрушивался град стрел или лавины камней, но невозможно было увидеть людей, занимавшихся этим. Подобно ланям, индейцы немедленно исчезали, ловко уклоняясь от стычек с аркебузирами.

В предпоследний день завязался жестокий бой, который чуть было не кончился большой бедой.

Корсары проникли в узкое ущелье с крупными, почти отвесными стенами, где достаточно было сотни решительных и хорошо вооруженных людей, чтобы всех их уничтожить. Внезапно перед флибустьерами возникла кучка индейцев, с которыми пришлось вступить в рукопашную схватку.

В течение нескольких часов трудно было угадать, кому улыбнется счастье, и корсары стали было подумывать об отступлении, как вдруг вождь индейцев был сражен метким выстрелом. Его соплеменники растерялись и поспешно скрылись в горах.

В последний день орда вконец изголодавшихся людей, с трудом преодолевшая Кордильеры, спустилась наконец в обширную долину. Но там стояла страшная жара, и корсары, умирая от жажды, не нашли бы в себе мужества следовать за Морганом, если бы проливной дождь с последовавшим затем ураганом не привел их немного в чувство.

В тот же день они увидели вдалеке Тихий океан, а в небольшой долине напали на стадо коров, ослов и лошадей.

Для несчастных это было настоящее спасение: столько дней они ничего не ели.

Скоро они снова двинулись вперед, но идти приходилось наугад, так как дон Рафаэль заявил, что не узнает эти места. Но тут на горизонте возникли башни Панамы.

Жемчужина Тихого океана лежала перед ними!..

Неописуемая радость овладела людьми, опасавшимися неудачного исхода своего предприятия, с каждым днем казавшегося все более сомнительным.

— На штурм!.. — разом вскричали корсары.

Морган, не желавший подвергать опасности уставших людей, решил сначала произвести разведку и назначил штурм на следующий день.

Испанцы, узнав о прибытии опаснейших врагов, потеряли голову. До сих пор они не верили, что корсары решатся на такое предприятие.

И все же королевский аудитор заранее выслал несколько отрядов наперерез флибустьерам и воздвиг на подходах к городу несколько бастионов с окопами.

Заметив небольшой лесок без единой тропинки, Морган воспользовался темнотой, чтобы переправить через него своих людей, которые, выйдя в тыл противника, заставили его оставить окопы и батареи.

Наутро флибустьеры были готовы начать наступление.

Испанцы вышли за стены, чтобы дать им бой. Их силы состояли из четырех регулярных полков, двух тысяч четырехсот легковооруженных пехотинцев, четырехсот всадников и двух тысяч диких быков, приведенных сотнями индейцев.

Флибустьеров же была всего тысяча человек, и к тому же они не имели ни одной пушки.

— Послушай, куманек, — сказал Ван Штиллер Кармо, который вместе с ним и доном Рафаэлем наблюдали из леса, как испанцы в полном боевом порядке движутся по долине, гоня перед собой диких быков, — здесь мы костьми ляжем.