Оставив ее за столом, Келсо вернулся в спальную секцию, а девушка пригубила кофе и состроила гримасу. Он вернулся, нахмуренный, сосредоточенно изучая письмо у себя в руке.

– Твой кофе ужасный, – заметила девушка.

– Мой бюджет не позволяет лучшего, – рассеянно ответил Келсо, разворачивая письмо на столе перед собой. – Мне придется все это проверить по телефону.

– Конечно. Завтра я принесу кофе получше – наши командировочные побольше.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Ты это о чем?

– Я остаюсь.

– Здесь?

– Здесь.

– Совсем с ума сошла.

– Боже, не думала, что ты окажешься блюстителем нравов.

– Я не про то! Мне лучше работать одному, вот и все.

В его глазах девушка увидела что‑то кроме раздражения. Опасение? Нет, что‑то еще. В них был страх.

– Слушай, это прекрасное прикрытие, разве сам не видишь? Я твоя девушка. Приехала к тебе, пока ты работаешь над своей книгой.

– Это исключено.

Она перегнулась через стол, глядя на него:

– Почему? Потому что я женщина? Думаешь, я буду мешать?

– Дело не в том...

– Помнишь операцию «Джулия» несколько лет назад? Наркотический синдикат, взятый с поличным в Уэллсе? Двое сыщиков жили в коттедже в Бленкароне и никак не могли войти в контакт с местными жителями, пока не обнаружили, что их принимают за пару гомосексуалистов. И все быстро переменилось, когда к ним направили агента‑женщину, якобы секретаршу одного из них. Нужно, чтобы напарник была женщина, как ты не понимаешь?

Он молчал.

– Значит, ты считаешь, что я недостаточно компетентна.

Он по‑прежнему ничего не говорил.

– Я из отряда Браво.

Между подразделениями таможенной и налоговой службы и отрядами по борьбе с наркотиками не было большой любви – обе организации слишком стремились завоевать всю славу себе – но были две таможенные команды, которых уважали все полицейские подразделения в стране: отряд Браво и отряд Чарли.

Если девушка из отряда Браво, это свидетельствовало о ее высоком профессионализме.

– Я участвовала в операции «Мародер».

Она была компетентна. В 1979 году после восемнадцатимесячного расследования таможенная служба и гемпширская полиция захватили партию гашиша на миллион фунтов и произвели на юге двадцать три ареста.

– И я была там, когда взяли «Ведущий огонь».

Его грузом было полторы тонны гашиша на два миллиона фунтов стерлингов. Дополнительные рейды в разных районах – снова на юге – выловили гашиша еще примерно на десять миллионов фунтов.

– А когда я говорю «участвовала», я имею в виду, что действительно участвовала, а не заваривала чай и вела записи.

Он протянул ей руку:

– Ладно, ты знаешь свое дело.

– И не просто знаю.

– Я тебе верю. – Он отхлебнул кофе. – Я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел сказать... – Он обвел рукой фургончик. – Это не место для женщины. Не следовало посылать...

– Ты ведь не боишься, что я соблазню тебя нет? Если да, то можешь не беспокоиться. Ты не в моем вкусе.

– Но это не значит, что ты не в моем.

Раздражение немного оставило ее:

– Ну, о себе я сама позабочусь.

– Хотел бы то же сказать о себе. Видишь, как тут тесно. Мы будем мешать друг другу.

– Постараюсь отгонять нескромные мысли.

Келсо усмехнулся, но девушка по‑прежнему чувствовала его тревогу. Его что‑то беспокоило, и не просто отношения между мужчиной и женщиной или между полицией и таможней.