|
- Мне случилось сегодня пропустить обед. Да, по правде говоря, и завтрак тоже. - Тогда вы, может, и не побрезгуете, - сказал Джед. - У нас есть в запасе парочка галет, я смастерю вам сандвич. - Только не забудь для начала, - вмешался протяжный голос, - тюкнуть галетой обо что-нибудь и выбить червяков. А то с непривычки сырое мясо может и не понравиться... - Слушайте, мистер, - сказал третий, - сдается мне, вас нынче царапнуло... Я коснулся рубца на голове, - когда я отнял пальцы, они были по-прежнему липкими. - Да, меня сегодня выключили, - признался я. - Очнулся совсем недавно. Осколок, наверное. - Майк, - обратился Джед к протяжному, - почему бы вам с Эйсой не обмыть ему голову и не поглядеть, глубока ли рана? А я нацежу кружку кофе. Может, ему на пользу пойдет. - Да ладно, - сказал я. - Это и правда царапина. - Все равно лучше поглядеть, - заявил Майк, - а потом, когда расстанемся, двигайте к дороге на Танитаун. Поверните по ней на юг - найдете нашего полевого хирурга. Он порядочный мясник, но приложит вам какую-нибудь мазь, чтоб не омертвело. Джед подал мне кружку кофе, который оказался крепок и горяч. Я едва прихлебнул его и обжег язык. А Майк тем временем мягко, как женщина, обмывал мне рану с помощью носового платка, смоченного водой из фляги. - В самом деле царапина, - подтвердил он. - Содрало кусочек шкуры, только и всего. Но на вашем месте я бы все равно навестил мясника. - Хорошо, навещу, - пообещал я. Самое забавное было в том, что не оставалось и тени сомнения: эти трое у костра всерьез верили в свои роли солдат-унионистов. Они не играли. Они жили той жизнью, что была им предложена. Возможно, они могли стать кем и чем угодно, вернее, сформировавшая их сила (если это сила) могла обернуться кем и чем угодно. Но как только сила обрела определенный материальный облик, они стали теми, кем стали, без каких бы то ни было оговорок. Пройдет немного времени, и их нынешний облик утратится, трансформируется в некую изначальную сущность, готовую к новым трансформациям, но пока этого не произошло, они были солдатами армии северян, недавно выдержавшими жестокую схватку на этом иссеченном ядрами гребне. - Больше я ничего не могу сделать, - произнес Майк, усаживаясь на прежнее место. - Даже чистой тряпки и то нет, перевязать вас нечем. Но ничего, найдете дока, он укутает вас как надо. - А вот и сандвич, - объявил Джед. - Я постарался выколотить всех ползунов. Думаю, мне это в общем удалось. Галета была покрыта неаппетитным месивом и оказалась несусветно твердой, такой, как я и читал о галетах той поры, но я был голоден, а это была еда, и я ее проглотил. Джед приготовил сандвичи для остальных, и несколько минут мы жевали молча, не обмениваясь ни словом: такого рода пища требует от человека полной сосредоточенности. Тем временем кофе достаточно остыл, его стало можно пить, и галета сделалась посъедобнее. Наконец мы справились с едой, и Джед нацедил всем еще по кружке кофе. Майк вытащил старую трубку и долго шарил по карманам, пока не нашел довольно табачных крошек, чтобы набить ее. Прикурил от головешки, бережно добытой из костра, и сказал: - Газетчик, надо же! Из Нью-Йорка, наверное? Я покачал головой. Нью-Йорк был слишком близко. Кто-нибудь из них, чего доброго, уже встречался с газетчиками из Нью-Йорка. - Из Лондона. Газета “Тайме”. - А говорите, по-моему, не как британец, - заметил Эйса. - Ваши обычно так смешно бормочут. |
