Шерил в то время щебетала дальше.

- Мне бы хотелось, чтобы ты поговорила с Эйвери. Возможно, мы могли бы устроить день для девочек. Я отведу вас в СПА. Как тебе такая идея?

Я бы предпочла провести день, втыкая иголки под ногти, но в этот самый момент отцовский взгляд встречается с моим, предупреждая и одновременно приказывая. Поэтому приходится улыбнуться и хмыкнуть в ответ.

- Я это обожаю. И Эйвери понравится.

Три вещи о Шерил: она любит все, что связано с «девчачьей болтовней», «процедурами СПА»  и «совиньон блан».  Она откидывается назад на стуле, когда появляются официанты и ставят перед нами одинаковые тарелки, с чем-то, похожим на ростки фасоли.

- Немного зелени, - уточняет Шерил, когда видит мое лицо, она настояла, чтобы сделать заказ самой.- С кервелем и свежим шнитт-луком. Давай, уплетай.

Уплетай - неправильное выражение. Я прикончила тарелку этого кроличьего корма на раз-два, и не смогла удержаться от воспоминания «ешь-сколько-влезет» в салат-баре «У Сержио»: фосфорно-светящиеся ломтики сыра чеддер, гордые лотки салата айсберг, индивидуальные коробочки магазинных сухариков, маринованные зеленые бобы и даже свекла, которая по нашему с Ники мнению, напоминала на вид разрытую могилу.

Интересно, где сегодня ужинает Ники.

- Так как проходит лето? - спросила Шерил, когда тарелки опустели. - Я слышала, ты работаешь в «ФанЛэнд».

Я бросаю еще один взгляд на папу. Шерил даже не может отличить Ники и меня. Боже мой, а нас ведь всего двое! Я ведь не спрашиваю, нравится ли Эйвери учиться в Университете Дьюка. Но, спустя миг, папа вновь возвращается к своему телефону.

- Все отлично, - отвечаю я.

Нет никакого смысла откровенничать с Шерил о том, что мы с Ники избегаем друг друга, что мои мысли гнетут меня, что мама летает в облаках, и не отрывается от телевизора.

- Только послушайте, - неожиданно подает голос папа. - Полиция сообщила, что мужчина, Николас Сандерсон, сорока трех лет, бухгалтер, имеющий дом в престижном районе на берегу Бухты Герон представляет...

- Ох, Кевин, - вздыхает Шерил. - Не здесь и не сейчас. Можешь хоть раз обойтись без своего телефона?

- ...некий «интерес» для расследования, - папа поднимает глаза, моргая, будто только-только проснулся ото сна. - Интересно, и что все это значит?

- Уверенна, в «Блоттере» непременно напишут об этом, - отвечает Шерил, краем глаза посмотрев на свои идеально ухоженные ногти с французским маникюром.- Он просто помешан на всем этом, - сообщает она мне.

- Да, и мама тоже, - не знаю почему, но мне доставляет удовольствие говорить о маме при Шерил. – Она словно не может говорить о чем-либо другом.

Шерил качает головой. А я поворачиваюсь к папе, меня внезапно осенило одной идеей.

Я до сих думала о словах Сары Сноу: «Ты кого-то мне напоминаешь».

- Сноу когда-нибудь жили в Сомервилле?

Он хмурит брови и возвращается к своему телефону.

- Даже не знаю.

Значит, это - тупик. Шерил, которая обычно не может сидеть молча больше пяти секунд, вдруг подпрыгивает:

- Это ужасно. Просто ужасно. Мой друг Льюис теперь не пустит своих близняшек никуда одних. Лишняя осторожность не помешает...,- тут она понижает свой голос, - ... если у нас тут маньяк гуляет по улицам.

- Мне очень жаль ее родителей, - говорит папа. - Жить одной надеждой... в неведении...

- Думаешь, было бы лучше знать? - Спрашиваю я.

Папа вновь устремляет свой взор на меня. Глаза у него красные, налитые кровью, интересно, пьян ли он уже? Он не отвечает на мой вопрос.

- Давайте сменим тему, хорошо? - Говорит Шерил в тот самый миг, когда появляется официант, на этот раз он несет порции спагетти размером с наперсток, выложенные на огромных тарелках.