- Давайте сменим тему, хорошо? - Говорит Шерил в тот самый миг, когда появляется официант, на этот раз он несет порции спагетти размером с наперсток, выложенные на огромных тарелках. Шерил хлопает в ладоши, и большой рубин сверкает на одном из ее пальцев.

- Ммм, выглядит очень аппетитно. Спагетти со стеблями чеснока и свежей черемшой! Я просто обожаю черемшу! А вы?

После ужина папа сначала отвозит Шерил, - верный знак того, что он хочет поговорить со мной, что весьма забавно, учитывая его абсолютную молчаливость во время ужина, а еще потому, что я на девяносто процентов уверена, что он, подбросив меня домой, тут же обратно поедет в «Эгремонт». Мне вдруг безумно хочется его спросить: «Интересно, каково это, спать в постели покойного мужа Шерил?».

Пока мы едем, его туловище слегка наклонено вперед, а костяшки его пальцев так сильно сжимают руль, что побелели. И я задаюсь вопросом, это от того что он выпил, или потому, что ему не хочется смотреть в мою сторону?

Однако он не произносит ни слова, пока мы не подъезжаем к моему дому. Дома, как обычно, горит свет в нескольких комнатах: в спальне Ники и в ванне на верхнем этаже. Папа останавливается на парковке и, откашлявшись, произносит:

- Как дела у мамы?

Неожиданно. Вовсе не этого вопроса я от него ждала.

- Отлично, - отвечаю я, и это не совсем ложь, по крайней мере, теперь она ходит на работу вовремя... Почти всегда...

- Это хорошо. Я волнуюсь за нее. И за тебя, - он все еще мертвой хваткой держится за руль, будто может улететь в открытый космос, если разожмет пальцы, и вновь кашляет, - Мы должны обсудить двадцать девятое число.

Весьма типично для него упоминать о моем дне рождения, называя число, словно речь идет о записи к стоматологу. Папа - секретарь в суде, что означает, что он изучает страхование и риски. Иногда он смотрит на меня, словно я неудачная инвестиция, которую ему пришлось вернуть.

- Что именно обсудить? - спрашиваю я.

Если он собирается делать вид, что это какие-то пустяки, то и я последую его примеру.

Он весело смотрит на меня и произносит:

- Твоя мама и я... - он замялся.

- В общем, мы планировали собраться все вместе. Можем сходить поужинать в «У Сержио».

Не помню, когда папа и мама вместе находились в одной комнате в последний раз. Кажется, это было в течение нескольких дней после аварии, и то, они сидели на противоположных сторонах крошечной больничной палаты.

- Мы будем в четвером?

- Ну, у Шерил работа, - отвечает он, извиняясь, словно будь она не на работе, я бы пригласила ее.

Наконец он разжимает мертвую хватку с руля и поворачивается ко мне:

- Как думаешь? Это хорошая идея? Мы хотели как-то отметить этот день.

Мне хочется сказать: «Черта с два!», но папа, на самом деле, вовсе не ждет моего одобрения. Он трет глаза под очками.

- Господи, семнадцать лет. Я помню, когда... Помню, когда вы обе были младенцами, такими крошечными, что я до ужаса боялся держать вас на руках... Мне всегда казалось, что я раздавлю вас или сломаю вам что-нибудь...

Голос папы звучит хрипло. Должно быть, он более пьян, чем мне показалось.

- Звучит отлично, пап, - быстро отвечаю я. - Думаю, «У Сержио» прекрасно подойдет для этого.

К счастью, он берет себя в руки.

- Правда?

- Конечно. Это будет... особенным днем, - произношу я, целую его в щеку и отстраняюсь прежде, чем он успеет сжать меня в крепких объятиях. - Езжай домой осторожно, ладно? Машины полиции повсюду.

Странно давать наставления одному из родителей. Это смело можно добавить к списку двух тысяч других вещей, пошедших наперекосяк из-за развода, а может из-за аварии, а может, из-за всего вместе.

- Ах да, - папа вновь сжимает руль, встряхнув головой, словно устыдившись своего минутного порыва.