- Когда мы с Полом были детьми, то проводили здесь очень много времени, - сказал он, показывая на старый камень, затиснутый между деревом и кустарником. – Фактически, Пол тут жил. Он рассказывал мне, что находил реальность в каждой книге, стоящей на библиотечной полке. Мне было интересно – правда ли это? – он засмеялся, тряся головой. - Я думаю, что библиотеку он знал лучше самих библиотекарей. Однажды я заподозрил его в том, что он знает все секретные места этого здания…

  Будучи склонной к драме, но старательно скрывая это, я взволнованно сказала:

  - Секретные помещения.

  - Однажды, когда нам с ним было одиннадцать или двенадцать, - в его голосе зазвучали ноты нежности. – В подарок на Рождество я получил набор юного детектива, и мы пошли в библиотеку, чтобы найти книги по криминалистике. Мы прокрались в отдел для взрослых, что тогда не составило труда, потому что в те дни в библиотеке было немноголюдно. Я нашел книгу о снятии отпечатков пальцев и начал искать Пола. Я его так и не нашел – обыскал все здание. Он будто сквозь землю провалился. Наконец, он нашелся. Он выглядел виноватым как ад, бледным, почти больным. Я пытался узнать у него, где он прятался, может, он знает какое-нибудь потайное место? Он сказал, что почувствовал себя неважно, сел на полку и, кажется, уснул. Для меня это было странным, но я не обратил на это внимания. В тот год ему на самом деле было нелегко. Он падал в обморок раз или два, похудел, плохо ел, у него постоянно что-нибудь болело – вероятно, половая зрелость, как сказал доктор, и прописывал ему всякие виды тонизирующих средств, витамины…

  В то время, произошедшее в библиотеке меня не впечатлило, оставив незначительный отпечаток в моей памяти. До того летнего вечера в квартире у Мередит, когда я прочитала рукопись Пола.

  Почему мой дедушка не упомянул об этом в его рапорте в ответ на запрос Мередит?

  Он отказался признать исчезновение Пола, потому что это привело бы его к другим заключениям, которые он бы не принял?

  Или у него была какая-то тайна?

  А что скрывает сама Мередит?

  И что мы все скрываем друг от друга?

  В конце концов, я не стала рассказывать Мередит об исчезновении Пола в библиотеке.

  Две недели тому назад я приезжала в Монумент. Это было впервые после моего с возвращения из Нью-Йорка. И я увидела дедушку: он был слаб и бледен, он лежал на койке городской больницы хирургического отделения.

  - Толстая кишка, - сказал он. – Снова осложнения.

  - Что за осложнения? – спросила я в потрясении увиденным: человек, который никогда ни чем не напоминал дедушку, внезапно им стал. Седина пропитала его черные волосы, которые были растрепаны и непричесанны, и в которых не осталось былого блеска. Вместо здорового загара на его лице теперь был старческий пепельный оттенок.

  - Они не еще знают, - ответил он. – Старость – это такое запутанное дело, Сьюзан.

  - Ты не старый и никогда таким не будешь.

  - Мне шестьдесят три, моя девочка. Шестьдесят три года – это старость. Это когда сорок с лишнем лет прошли на ногах, двадцать – во сне, когда я одевался в костюм, застегивал запонки на рукавах, а потом вдруг мне выдали больничную одежду, - он вздохнул и закрыл глаза, а затем сказал: - Черт, у меня была хорошая жизнь.

  Разговор о прошлом пошел напряжено, будто такой напряженной до того была вся его жизнь.

  На северной окраине Бостона, я нашла старую церковь и зашла внутрь, чтобы зажечь для него свечу так же, как и в былые времена это делало его поколение.