Я знал, что наша дружба приближалась к концу. Хотя мы с Питом были одного возраста - с разницей в месяц - он отставал от меня в школе на целых два класса. Для Пита школа была вражеской территорией. Там он становился угрюмым и неразговорчивым, высокомерным с учителями, и к тому же он проваливался на всех контрольных и экзаменах. К тому же он постоянно затевал драки на школьном дворе, что выглядело острым контрастом в сравнении с ним - беззаботным летним авантюристом. И там он часто смотрел на меня глазами незнакомца.
- Я перехожу в новую школу, - сказал я. И мне уже надо было ездить в центр города, чтобы посещать среднюю школу имени Сайлоса Би Томпсона около здания городского муниципалитета и публичной библиотеки, о чем думал с дрожью, предчувствуя полную неизвестность, которую обещали перемены в моей жизни, наступающие в новом учебном году. Мой класс окончил школу прихода Святого Джуда в июне, когда все мальчики оделись в синие полушерстяные жакеты и белые фланелевые брюки, а девочки в белые платья. На глазах Сестры Анжелы проступили слезы, когда она смотрела на нас, выстроившихся в ряд: «Вы больше не вернетесь сюда маленькими и чистыми, как когда-то», - сказала она, сжимая в ладони четки.
Ее слова были пророческими, по крайней мере, для меня. Повернувшись к Питу, меня подхлестнуло вдруг рассказать ему об исчезновении и о том, что я видел тем вечером, когда я наблюдал за ним и Арти Леграндом, играющими в карты, и что я видел потом в заднем помещении магазина «Дондиерс-Маркет». Мы успели разделить тысячу тайн - и почему бы не эту, самую большую тайну их всех?
- Пит, - я сказал.
- Да? - откликнулся он, почти на грудь свесив подбородок.
И если я не смог рассказать об этом священнику в темноте исповеди, то как бы я рассказал об этом Питу Лагниарду? Мне захотелось сказать: «Пит, я могу заставить себя исчезнуть, стать невидимым, как в кинофильме, который ты видел, как тот ковбой».
- Помнишь тот кинофильм, который ты видел, тот, который я пропустил, потому что у меня болел зуб? - спросил я
- Какой кинофильм?
«Ни одна живая душа не должна об этом знать», - предупреждал меня дядя.
- Не бери в голову, - сказал я.
Иоланда больше не пела и не играла на пианино, и гараж наполнился гробовой тишиной.
- Мы навсегда останемся друзьями? - спросил Пит.
- Навсегда, - ответил я.
Но слово прозвучало пусто и невесомо в тишине того френчтаунского вечера.
Многим из нас предстояло пройти три года обучения в средней школе «Сайлас Би Томпсон», но Сестра Анжела сказала, что каждому из нас достаточно восьми классов средней школы, чтобы поступить на какой-нибудь коммерческий курс.
- Никому из вас не стоит получать классический курс обучения, - сказала она. - Это только для богатых, как следующая ступень на их пути в колледж.
- А как на счет общего курса? - спросил мой кузен Джуль. Он не стеснялся задать какой-нибудь вопрос.
- Общий курс тоже ни на что не годится, - ответила она. - Если поступаешь на общий курс, то можно просто оставить школу и пойти работать на фабрику.
Что для меня было проще всего, так это пройти курс бухгалтерии, стенографии или печатного дела, а потом заняться бесконечной и тоскливой работой в офисе, полной рутины.
Но когда в первый же день я попал в среднюю школу «Сайлас Би Томпсон», то внезапно потеряло какое-нибудь значение, на какой курс я поступил. Коридоры были полны жизни и волнения. Преподаватели были одеты в костюмы и платья, и этим заметно отличались от одетых в черно-белое монахинь. Он могли стоять в дверях класса и разговаривать с учащимися, делиться с ними шутками, проходя мимо. Звенел звонок, хлопали двери, помещения классов наполнялись смехом, и солнце, заливающее все внутри, было ярче того, что пробивалось сквозь маленькие окна школы прихода «Сент-Джуд». |