Я обернул простыней плечи, даже, несмотря на то, что ночь была жаркой. Из моего воображения не уходили очертания тети Розаны, ее красивые губы, волосы, аромат ее духов, и то, что я чувствовал в ее объятьях, когда мы кружили по кухне. Ее лицо было маяком, сияющим в моем сознании, пылающий свет, которого позволил мне уйти в нежный, приятный сон, который становился все глубже, темнее, и, благодаря ей, необычно яркий и красочный.

  Тем летом фотография была не единственной тайной в моей жизни. Ходили слухи о странных сборищах на берегу Мокасинских Прудов в предместьях Монумента. Слухи о кострах, о языческих ритуалах и появлениях призраков. Как и любые другие слухи, их было трудно проверить. Находились храбрецы, побывавшие у этих прудов, но они ничего там не видели. Другие говорили, что видели огнедышащих фантомов, плюющихся огнем. «Да это был не огонь, а их собственный перегар от виски», - насмехался мой отец. Как только наступал жаркий июль, то Мокасинские Пруды стали частью летнего времяпрепровождения, чтобы остудить пыл нескончаемых горячих и влажных дней и вечеров. Пока не пришел Пит Лагниард с доказательством того, что эти слухи не были слухами вообще.

  Пит рассказал мне о своих доказательствах по дороге в кино. Мы шли в Плимут на последнюю серию «Всадника-Призрака» с Чарли Чаном в главной роли.

  О происходящем во Френчтауне Пит всегда узнавал первым. Он был самым младшим среди девяти его старших братьев и сестер, которые приносили домой все сплетни из магазинов и фабрик, где они работали. Пит все это старательно выслушивал и выкладывал мне - все, о чем слышал. Мы любили театр и кино, делились друг с другом личными, иногда самыми глубокими тайнами, и это крепко цементировало нашу дружбу. Он жил на первом этаже нашего трехэтажного дома на Шестой Стрит, а я - на втором. Между нашими окнами была протянута нить, оба конца которой были приклеены к донышкам картонных стаканов от съеденного супа «Кампбелл», и по этому телефону мы могли общаться друг с другом. Хотя намного легче было бы перекрикиваться из окна в окно, что, конечно, выглядело б не так драматично.

  Остановившись около «Управления Мебельной Компании», Пит рассказал, что слышал от своих братьев - о странных собраниях, проводимых на Мокасинских Прудах.

  - И что в этом такого странного?

  - Множество людей в масках. Они несут факелы. Они собираются в пятницу вечером…

  - И кто же они? - спросил я с сомнением. Замаскированные люди и горящие факелы были где-то далеко от Френчтауна,  гораздо дальше, чем экран «Плимута».

  - Никто не знает, но мои братья все же собираются это выяснять, - несколько напыщенно хвастал Пит. - Я слышал, как они говорили о группе людей, с которой вечером в следующую пятницу они придут на пруды. Мой брат Курли сказал, что глупо так искать неприятности, и что они их обязательно найдут.

  Курли был гигантом, он работал в отделе отгрузки фабрики расчесок и мог сам поднять огромную корзину, на которую обычно требовалась сила двоих или троих.

  - Ты уверен в этом, Пит? - спросил я, все-таки не очень веря ему. Его воображение как всегда работало безостановочно.

  - Ладно, имеется лишь один способ это выяснить, - сказал он, и в его глазах заплясало волнение.

  - Как? - спросил я, хотя знал - как.