Люди были в белых саванах с капюшонами на головах, глаза были темными пещерами - вырезанными в материи отверстиями. Одна из этих конических фигур несла огромный деревянный крест, почти вдвое больший человеческого роста. Горизонтальный брус был шире, чем распростертые человеческие руки. Он двигался на освещенный фарами машин центр круга.

  Он поднял крест над головой, словно злой шаман на языческой церемонии, бросая вызов самому Богу, вознося крест к небу и к коническим фигурам, собравшимся вокруг него и вопящих в приветствии лидера.

  - «Ку Клукс Клан», - прошептал Пит мне на ухо.

  - Они были только на юге, - сказал я.

  - Но они здесь.

  Рука Пита резко ухватилась за мое плечо, его ногти впились в мою плоть.

  - Пригнись, - скомандовал он.

  Пока я прятал свою голову, я заметил коническую фигуру, идущую в нашем направлении. В одной руке она держала ружье, а в другой - бутылку с виски.

  Голос Пита дрожал у меня в ухе: «Стражник».

  Стражник подошел к нам настолько близко, что мы слышали, как под его ногами скрипят сосновые иголки. Его шаги прекратились, и их сменил звук глотков из бутылки.

  Когда я снова поднял голову, крест стал огненным факелом. Злобный огонь был резок на фоне мрака. Лидер в центре размахивал крестом у себя над головой, а остальные конические фигуры прыгали и танцевали, крича, хлопая друг друга по спине и ликуя. Воздух пылал не только от огня на кресте, но и от ауры, которую трудно было объяснить. Слова подобрались к моим губам, но я не мог их громко произнести. Они уже облепили мое горло: Ненависть. Злоба. Неприязнь.

  Внезапно обрушилась тишина, и люди в конусах собрались вокруг их лидера и пылающего креста.

  «Долой негров!» - вопил он.

  «Долой негров!» - отвечала толпа.

  «Долой Папистов!» - снова вопила центральная фигура, его голос стал выше и писклявей, над ней все еще пылал крест.

  Пит повернулся ко мне с вопросительным взглядом.

  - Это про нас, - сказал я. - Про католиков.

  «Долой Папистов!» - отозвалась эхом толпа, их голоса сопровождались огненными бликами на автомобильных капотах.

  «Долой евреев!» - прозвучало чуть ли не до ужаса благородно.

  «Долой евреев!» - снова последовало эхо толпы.

  - Где же, черт возьми, Курли и его люди? - шептал мне на ухо Пит.

  Где-то в темноте, в стороне от павильона мой глаз поймал еле заметную волну движения. Я прищурился и увидел взрыв огней. Автомобильные фары и фонарики приближались к сборищу конических фигур. В то же самое время, военные возгласы и ликующие ответы наполняли воздух. И, наконец, я увидел поток людей несущихся со стороны автостоянки с бейсбольными битами в руках, крики и вопли. Они стеной надвигались на клановцев.

  Какой-то продолжительный отрезок времени «конуса» стояли, будто замороженные от неожиданности, молча, очевидно неготовые к этой атаке.  И тогда, будто по команде, они побежали, панически спотыкаясь о свои длинные одежды и падая.

  Пит вскочил на ноги и с ликованием закричал: «Смерть ублюдкам!»

  Это не было похоже на настоящую драку, но разъяренные преследователи со всей злостью наступали, а «Конические фигуры», подбирая подолы своих саванов, будто женщины свои юбки, спешили к своим машинам, в то время как преследователи избивали их битами. «Конуса» отстреливались из имеющихся у них ружей, но видимо ни в кого в темноте не попадали. Крики и стоны от боли заполнили воздух. Брат Пита Курли пробирался через дым и пыль. У него в руках ничего не было, а улыбка на лице была такой, будто бы он был на случайной прогулке в воскресный полдень.