|
Некоторые письма были нацарапаны безграмотно, детским почерком, другие напечатаны заглавными буквами. Все они в равной мере могли или не могли быть искренними. Но ему нигде не бросились в глаза имена лидеров — Бобби Сила, Рэпа Брауна. Большинство посланий было полно проклятий в адрес сенатора Вардона и Сэма Селлерса. На последнего нападали, похоже, с большей яростью, чем на сенатора. С самого начала он был сторонником Джереми, а затем полностью перешел на сторону Вардона. В ходе процесса Селлерс стал самым опасным свидетелем обвинения. Именно он стал копаться в прошлом Джереми, в его личной жизни. Роковую роль сыграло его заявление, что, использовав сначала материалы Джереми для нападок на сенатора, он совершил ошибку, слишком доверившись подсудимому. Люди типа Селлерса никогда не признают своих ошибок, если их не загоняют в угол. Они слишком любят ту власть над людьми, которую дает их занятие. Капиталом, который они пускают в ход, является их кажущаяся непогрешимость. Селлерс публично покаялся, что Джереми Ллойд вовлек его в эту историю, чтобы дать повод для обвинения. Он выдержал жесткий перекрестный допрос со стороны Крамера, который понимал, что для оправдания Джереми он должен дискредитировать Селлерса. Селлерс вывернулся, и Джереми отправился за решетку. Именно поэтому журналист и был основной мишенью для авторов писем.
Зажужжал звонок у дверей. Питер вышел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Джанет Блейдс, девушка Тима Салливана. — Могу я войти, Стайлс? — Конечно. За янтарными стеклами бабушкиных очков прятались усталые глаза. Войдя в гостиную, она опустилась в глубокое кресло зеленой кожи, вытянув длинные ноги в синих слаксах. Подняв очки на лоб и закрыв веки, она прижала к ним пальцы. — Я позвонила в вашу контору, и фэбээровец сказал, что вы здесь, но предупредил, чтобы я не пользовалась телефоном, — сообщила она. — Интересно почему? Питер объяснил ей, какого звонка он ждет. — Но после первого разговора с вами они больше не пытались найти вас? — Нет. — Сегодня все идет верх тормашками, — сказала она. — Неужели я чувствую запах кофе? Черный, если позволите. Из кухоньки он принес ей чашку. — У вас есть для меня какие-то известия? — спросил Питер. — Если и не новости, то кое-что я все же хочу вам сказать. — Она сделала глоток кофе. — Отлично! Похоже, вы чувствуете себя так, словно потеряли все свое обаяние, всю свою сексуальную привлекательность? Но конечно же все осталось при вас. Тим как-то рассказал мне о вашей травме. Не знай я об этом, мне бы и в голову не могло прийти, что с вами что-то не так. — С ролью утешительницы вы справляетесь просто восхитительно. — Спасибо. Что бы ни происходило с вашей сексуальной привлекательностью, я все еще ее чувствую. Джанет рассмеялась и вернула очки на переносицу. — Есть некий молодой человек, который работает в одном из портовых ангаров, — сказала она. — Время от времени он заходит к нам в офис. Он обхаживает меня вот уже около года. Пытается пригласить на свидание, обещает угостить лучшими стейками в городе и самыми редкими винами. Он довольно привлекателен — очень мужественный, — но я держу его на дистанции, потому… ну, можно сказать, тут присутствует конфликт интересов. Ты не можешь работать на комиссию и заниматься любовью с врагом. Примерно в половине шестого утра я зашла к нему домой и предложила ему свое нежное лилейно-белое тело, если он предъявит мне Тима. Таким образом я потеряла всю свою привлекательность. — Вы всегда так небрежно обращаетесь со своими достоинствами? — Тим в беде, — сказала она, отводя глаза. |
