– Так точно, сэр. Результаты должны прийти со дня на день.

И это называют училищем?

Амелия Закс шла по полутемному коридору, катя за собой большой черный кофр со всем, что требуется для обследования места преступления. В углах под потолком собралась паутина, со стен свисали хлопья облупившейся зеленой краски. Как можно заниматься здесь музыкой?

У двойных дверей в конце коридора стояли шесть полицейских. Лон Селлитто в своем мятом костюме разговаривал с охранником. За открытыми дверями Закс различила светлое пятно – жертву.

Закс осмотрела лежавшую лицом кверху молодую блондинку. Ее живот выгнулся вперед, так как скованные наручниками руки были заведены за спину. Закс отметила у нее на шее глубокие рубцы от веревки.

Патрульные – Францискович и Аусонио – подробно изложили события: они обнаружили убийцу – произошла вспышка – он исчез – забаррикадировал дверь. Затем как в воздухе растворился.

– Он утверждал, будто захватил заложницу?

– Мы думаем, он блефовал, – предположила Аусонио.

– Кто жертва?

– Светлана Расникова, двадцать четыре года, студентка.

Селлитто отвлекся от разговора с охранником и сообщил:

– Беддинг и Сол опрашивают всех, кто был тут утром.

Закс кивнула на убитую:

– Кто к ней подходил?

– Патрульные, – ответил Селлитто, – потом два санитара и двое из ОЧС. Сделали, что нужно, и сразу ушли.

– Ну что ж, – сказала Закс. – А свидетели есть?

– В коридоре находился уборщик, – ответила Аусонио.

– Но он ничего не видел, – добавила Францискович.

– Мне все равно нужно посмотреть на подошвы его ботинок, чтобы сравнить со следами, – сказала Закс. – Не могла бы одна из вас за ним сходить?

– Конечно, – сказала Аусонио и ушла.

Закс извлекла из черного кофра белый синтетический комбинезон, облачилась в него и натянула на голову капюшон. Такие комбинезоны выдавались в ПУНе всем криминалистам, чтобы осыпающиеся частицы – волосы, чешуйки кожи, посторонние элементы – не нарушали картину места преступления. Комбинезон был с сапогами, но она все равно сделала то, чего неизменно требовал Райм, – обмотала подошвы резиновой лентой, чтобы не спутать свои отпечатки с отпечатками преступника и жертвы.

Надев наушники и закрепив микрофон, она подключила мобильный и уже через пару секунд услышала низкий голос Линкольна Райма:

– Закс, это ты?

– Угу. В точности как ты говорил: его загнали в угол и он испарился.

Райм усмехнулся:

– А теперь они хотят, чтобы мы его отыскали.

Лаборант принес высокие лампы на треногах, Закс расставила их в коридоре и включила.

Рядом с трупом валялся стаканчик из-под кофе, ноты, футляр и деталь флейты, которую та, судя по всему, собирала, когда убийца набросил ей на шею веревку.

– Работаю с телом, Райм, – сообщила Закс, снимая труп цифровой камерой.

– Продолжай.

– Убитая лежит на спине, но, когда патрульные ее обнаружили, она лежала на животе. Ее перевернули – пытались реанимировать. Следы на теле говорят об удушении.