Мои сны нечасто бывают такими. Пытаясь от них освободиться, я каждый раз терплю неудачу.

Тук тук тук.

Это не гром.

Вскочив с кровати, осматриваюсь в комнате, но ничего не нахожу.

Сесилия, это не прошлое, ты в настоящем. Открой дверь.

Встревоженная, накидываю халат и достаю из сумки пистолет, пытаясь побороть страх.

Сесилия, это не прошлое.

Чем больше я медлю, тем четче проходит граница между прошлым и настоящим – я в относительной безопасности. Я больше никогда не буду девушкой, которая неспособна дать отпор или попытаться себя спасти. После отъезда из Трипл Фоллс я никогда не расставалась с пистолетом. Мы с Колином тысячу раз спорили из за моей коллекции огнестрельного оружия. Я всегда побеждала в этих спорах.

Тук тук тук.

Дождь стучит по крыше, смывая выпавший снег, и я, опустив пистолет, спускаюсь по лестнице.

Динь дон. Динь дон.

«Доминик, нет!»

Подойдя к входной двери, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и выглядываю, увидев за завесой дождя горящие фары. Разобрать марку машины не получается.

Вскрикиваю, когда снова раздается стук, и он меня слышит.

– Сесилия, открывай, черт подери.

Я включаю свет на крыльце, чувствуя, как по шее бегут мурашки. Он стучит снова, и, открыв дверь, я вижу промокшего под дождем Тобиаса со стеклянными глазами и каменным выражением лица. Он одет в костюм, в котором я видела его за ужином, на шее висит развязанный галстук, а блестящие темные волосы промокли насквозь.

Он пожирает меня взглядом, остановившись на пеньюаре, который подарил мне много лет назад, а после решительно делает шаг вперед, затем еще, пока я не оказываюсь прижатой к столику в холле. Чтобы не упасть, мне приходится о него опереться.

Тобиас смотрит на пистолет у меня в руке и одним быстрым движением его выбивает. Тот скользит по полу и останавливается направленным в стену дулом.

– Придурок! Предохранитель был снят!

– Ты теперь не вооружена и беспокоишься о предохранителе? – Пошатываясь, он идет ко мне, устрашая поведением. Тобиас пьян и зол.

– Ты ничего мне не сделаешь.

– Неужели?

– Да что случилось?

– Ты случилась. Почему ты не уехала?

– Какая разница? Я тебе ничего не сделаю. Я тебе не мешаю.

– Мне мешает твое присутствие!

Он промок до нитки, вода стекает с его лица. Я вздергиваю подбородок кверху.

– Да пошел ты.

Он испепеляет меня взглядом, а небо за ним освещает молния, где то вдалеке гремит гром.

– Ты не причинишь мне вреда.

– Не торопись с выводами. – Он с такой силой сжимает мое лицо, что точно останутся небольшие синяки. – Я велел тебе оставить все как есть. Но ты не смогла удержаться. Когда ты поймешь, что между нами была лишь минутная слабость?

– Настолько минутная, что ты столько времени просидел в баре, репетируя эту речь?

Он распахивает на мне халат, и я бью его по рукам.

– Вымещай злость на своей девушке. Я в этом участвовать не собираюсь.

– Не собираешься в этом участвовать? – шипит он, подцепляет пальцем бретельку пеньюара, отрывает ее и обнажает мою грудь.

– Подумай об Алисии, Тобиас. Это неправильно. – Я толкаю его в грудь, но безрезультатно. – Ты не такой.

– Такой. Ты для этого постаралась.

– Что ты такое несешь?

– Она была хорошей женщиной, достойной всего, что я мог ей дать.

– Вы расстались?

– Похоже, она считает, что у нас осталась нерешенная проблема. Я согласен. И говорю, что мы с этим покончим. – Он срывает пеньюар и, полностью оголив мою грудь, обхватывает ее рукой.