Меня позабавила его поза, он знал, что ему не разрешается подниматься на террасу.

— Подожди меня, — сказал я ему.

Пьерро лег в пыль возле ступенек и зажал сахар в лапах, словно это была кость. Хвост его медленно подрагивал.

Подойдя к отцу, я посмотрел на него. Лицо его было покрыто морщинами, которых я никогда раньше не замечал, а обычно смуглая кожа приобрела пепельный оттенок.

— Генерал сказал мне, что говорил с тобой по поводу отъезда к нему домой в горы.

— Да, папа,

— Тебе этого хочется?

— Генерал сказал, что у меня будет ослик, а когда подрасту, то и пони. — Отец промолчал. — А еще генерал сказал, что ты уедешь с ним. Это правда? Я бы лучше остался здесь с тобой.

Отец и генерал переглянулись.

— Мне не хочется уезжать от тебя, сынок, но я должен.

— Почему?

— Это очень важно. Мы с генералом заключили соглашение.

Я ничего не понял.

— Наш народ угнетают, — продолжал отец. — В стране царят беззаконие и голод. Мы должны сделать все, чтобы помочь людям.

— А почему ты не привел их сюда? — спросил я. — У нас для всех хватит места.

Отец и генерал снова обменялись взглядами, и отец усадил меня к себе на колени.

— Мы не можем этого сделать, — спокойно объяснил он. — Их слишком много.

Я знал всех бедняков в долине, их было не так уж много, и я сказал об этом отцу.

Он улыбнулся.

— Но за горами еще больше бедняков.

— Сколько? — спросил я. — В два раза больше? Отец покачал головой.

— Гораздо больше. Тысячи и тысячи, и если они все придут сюда, то нам негде будет спать.

— Ох! — Я попытался представить себе, как это выглядело бы, если отец, конечно, говорил правду. Моего воображения не хватило. И тут мне в голову пришла другая мысль.

— Ты должен ехать с генералом потому, что ты его пленник?

— Нет, — ответил отец. — Мы с генералом друзья, и мы считаем, что людям надо помочь.

— Значит, ты станешь бандитом, как он? — спросил я.

— Генерал не бандит.

— Но его люди бандиты.

— Они уже больше не бандиты, — объяснил отец. — Генерал взял всех бандитов в свою армию, и теперь они повстанцы.

— Армия носит красно-синие мундиры, а у этих нет никакой формы. Они выглядят, как бандиты.

— Когда-нибудь и у них будет форма, — вмешался генерал.

— Да? — Я посмотрел на бесстрашное лицо генерала. — Вот тогда будет другое дело, тогда они будут похожи на армию.

Услышав приближающийся конский топот, я посмотрел на дорогу. Это был мой дедушка, дон Рафаэль.

— Дедушка! — закричал я и, спрыгнув с колен отца, побежал к перилам и стал махать руками. — Здравствуй, дедушка!

Обычно, когда я стоял у перил и кричал ему, он махал рукой и кричал мне в ответ, но в этот раз он хранил молчание. Как только дедушка спешился, я понял по его крепко сжатым губам и бледному лицу, что он разозлен.

Дедушка подошел к ступенькам, и отец встал, приветствуя его:

— Добро пожаловать, дон Рафаэль.

Дедушка не ответил и сурово посмотрел на отца.

— Я приехал за своим внуком, — сказал он.

Я было бросился к нему, но что-то в его голосе остановило меня. Я посмотрел на дедушку, потом на отца.

Когда отец протянул руку и притянул меня к себе, лицо его стало еще более серым.