— Он был в соседней комнате, — ответила экономка. — Я видела его.

Друзилла колебалась. Может, набраться храбрости и сказать, что она уже легла спать? Но Друзилла понимала, что это бесполезно. Она оглядела классную.

В камине пылал огонь, горела свеча, и от этого комната казалась очень уютной, своего рода убежищем, которое ей все же придется покинуть: экономка ждала ее.

— Хорошо, — сказала Друзилла. — Я иду.

Она закрыла за собой дверь и пошла по коридору. Она пыталась представить, зачем леди Уолден послала за ней, но ничего не приходило ей в голову, она не могла припомнить каких-либо неприятностей с детьми или своих собственных упущений.

Классная комната располагалась в дальнем крыле. Когда, наконец, Друзилла добралась до центральной части дома, она уже успела продрогнуть, к тому же ее знобило от нервного напряжения и беспокойства. Она постучала в дверь спальни.

— Войдите.

Леди Уолден сидела в постели, откинувшись на подушки. Вид у нее был болезненный.

Как узнала Друзилла, ее здоровье было подорвано приступами бронхиальной астмы, усиливавшейся с каждым годом и приковывавшей ее на всю зиму к постели.

Друзилла осторожно вошла. Оглядевшись, она с облегчением увидела, что лорда Уолдена в комнате нет.

— Проходите, мисс Морли, — слабым голосом проговорила леди Уолден. — Я хочу поговорить с вами.

— Что случилось, леди Уолден? Надеюсь, вам лучше.

— Немного лучше, спасибо, — ответила леди Уолден.

— Вы хотите поговорить о детях?

— У его светлости возникло подозрение, что они опять играли на заднем дворе.

— Но это не так, миледи, — запротестовала Друзилла. — Они ни разу не приближались к заднему двору с тех пор, как вы упомянули об этом.

— Его светлость попросил меня поговорить с вами, мисс Морли. Вам известно, что сейчас очень трудно найти хорошего садовника, а Беннет служит у нас уже четыре года. Его светлость боится, что, если он будет чем-то недоволен, он уйдет от нас, и мы больше никогда не найдем такого хорошего работника.

— Да, понимаю, ваша светлость, но уверяю вас, дети никогда не играют ни на заднем дворе, ни в оранжерее. Я все время слежу за ними.

— Замечательно, — сказала леди Уолден. — Уверена, что его светлость ошибся, но он так настаивал, чтобы я немедленно поговорила с вами и предупредила вас из опасений, что завтра могут случиться какие-нибудь неприятности.

— Но почему завтра? — удивилась Друзилла.

— Не знаю, — ответила леди Уолден, — просто его светлость решил, будто завтра к нему обязательно явится Беннет, чтобы выразить свое недовольство.

— Обещаю, что ничего подобного не случится, — попыталась успокоить ее Друзилла. — Не беспокойтесь. Я буду внимательно следить за детьми, ваша светлость, они никуда не пойдут без присмотра.

— Я доверяю вам, мисс Морли, — улыбнулась леди Уолден, — и я очень рада, что Люси стала лучше учиться.

— Благодарю вас, ваша светлость, — сделала реверанс Друзилла. — Спокойной ночи, ваша светлость.

— Спокойной ночи, мисс Морли.

Друзилла возвращалась к себе с легким сердцем. Ничего страшного не произошло, просто лорд Уолден беспокоится о садовнике, этом сварливом старике, он боится, что тот уйдет от него, вот он и пытается свалить на кого-нибудь всю вину за это.

Но понять, почему его светлость решил, что дети играли на заднем дворе, Друзилла не могла.

Она очень спешила, поэтому с трудом переводила дух, когда подходила к классной комнате.

Она открыла дверь и растерялась. Света не было, вся комната была погружена во мрак, и только огонь в камине бросал тусклые отблески на ковер. Внезапно сердце ее замерло, и она закричала: из-за двери вышел лорд Уолден и схватил ее за руки.