- Нет сложностей?! - ахнула Катя. - Да вы на них посмотрите! В их глаза! Придите ко мне на урок! Поговорите с ними!

Директор опять отмахнулся.

- Извините, Екатерина Кирилловна, я лучше зайду к вам в девятый "А". Вера Алексеевна недавно рассказывала, как коррекция написала последнюю контрольную. Таишев - четыре ошибки, Соколов - шесть, Петровский - восемь, а у Степанова вообще пятнадцать! Хотя примеров в контрольной было шестнадцать. А на географии... Петровский услышал, видно, впервые, что Колумбия находится в Америке. И ахнул. "Как это так?! Страна в стране?!" Валентина Ивановна тоже поделилась... Спросила у них,  почему, войдя в Москву, французское войско сразу потеряло дисциплину  и боевой дух. А Соколов в ответ вопит: "Зима наступила, снег пошел, вот они начали мерзнуть - и ничего уже толком не могут!" Валентина удивилась: "Зима, снег"? Французы вошли в Москву в сентябре". Соколов малость приуныл: "А-а... Ну, тогда не знаю". Валентина обозлилась: "Андрей, ты хоть думай немного, прежде чем что-то сказать". И тот, совершенно не обидевшись, сообщил : "А я никогда не думаю. Я говорю первое, что в голову придет - вдруг угадаю и окажется правильно". И развлекаются они, как "пятачки". Иду на днях по школе ранним утром, еще пусто, тихо, темно... Таишев встречает в коридоре Соколова. "Привет! А чего в класс не идешь?" - "Там темно!" - "Ха! Да сейчас пойдем и свет зажжем, чего дрейфить!" Пошел уверенно впереди. Меня они не заметили. Открыл ваш любимец Таишев дверь, вошел в класс. В темноте шарит выключатель... И тут из-под парт с воем выскакивают Петровский и Шутов. С включенными фонариками. Они там спрятались и сидели, а Таишев, великовозрастный детина, заманивал других в темный класс, чтобы напугать.

- Это дети! - сказала Катя.  - А Таишев труден не потому, что труден. И зачем его без конца ругать? Живой человек...

- Как же, как же! Дети... - хмыкнул Максим Петрович. - Прозрейте, Екатерина Кирилловна! Что вы без конца открываете хорошо известные истины? Вы сделайте себе зарубочку на память: публичным бывает исключительно стриптиз, а не поиск истины.

Добров -  человек добрейший или нет? - окончил философский факультет МГУ, много знал и много читал, отлично говорил, хотя порой долго и витиевато, отличался  изумительной памятью... А потому нередко сыпал афоризмами. Как своими, так и чужими. Окружающие не могли отличить, где чьи.

Катя сначала очень его боялась, потом привыкла. Хотя ее долго настораживали директорские  глаза-червоточинки за толстенной броней очков.    Лопатообразное лицо Добров очень ловко "подправлял"  мягкой бородой.

Прежде всего, Максим Петрович огорошил Катю, услышав о ее простуде,  грозным заявлением:

- А у нас, Екатерина Кирилловна, болеть не принято!

И  посмотрел на нее глазами, увеличенными толстенными стеклами очков, полными бесконечной укоризной.

Затем, под Новый год, директор начал настойчиво поговаривать о работе тридцатого декабря, а, может, и потом... Тут Катя не выдержала:

- Вот что хотите со мной делайте, хоть увольняйте, но уж тридцать первого  декабря я работать не буду!

На что Добров удивленно и невинно поднял брови и тихонько сконфуженно спросил:

- Да-а? А почему?!

Катя засмеялась. И с того момента начала понемногу привыкать к директору.

Бессонными вечерами мысли часто, покрутившись и побившись друг о друга, возвращались к детству.

Девочки в классе вели анкеты. Дурацкие вопросы: "Твой любимый мальчик", "Твоя любимая песня", "Твой любимый фильм"... А в конце обязательно нужно написать пожелание хозяйке анкеты.