Дверь долго не открывали, и Женя уловила какой-то шум за дверью. Шум что-то ей напоминал, но она никак не могла вспомнить что. Шум стал нарастать и наконец, затихнув возле самой двери, сменился приятным женским голосом:

— Кто там?

— Я от Лили и хотела бы с вами поговорить. Щелкнул замок, и дверь медленно, словно ей что-то мешало, стала открываться. Увидев женщину в инвалидной коляске, Женя все поняла: «Как же я могла забыть, что жена повара после гибели сына перестала ходить!» Женя с досадой подумала о своей невнимательности и обратилась к женщине:

— Извините, пожалуйста, я Лилина подруга, и мне очень нужно с вами поговорить. Ваш адрес по моей просьбе дала Лиля.

— Конечно, конечно! Вы не стесняйтесь моей коляски, проходите!

Женя осторожно обошла инвалидную коляску и помогла закрыть дверь.

— С Лилей ничего не случилось? — на ходу, ловко выруливая коляску по коридору, встревоженно спросила женщина.

— Нет. — Женя немного замялась, не зная, с чего начать.

— Да вы присаживайтесь! Может быть, чаю?

Женщину звали Натальей Михайловной, это Женя помнила, и Жене она понравилась сразу. Наталья Михайловна была совершенно не похожа на традиционный образ инвалидов. Скорее, наоборот, в ней было столько жизнелюбия, радушия и открытости, что невозможно было себе представить, что она сидит целыми днями одна в четырех стенах. В этой женщине было столько энергии, что Женя не могла скрыть своего удивленного взгляда. Заметив это, Наталья Михайловна улыбнулась:

— Вы не думайте, я не калека. Мои ноги здоровы, и когда я лежу, могу ими двигать. Но вот стоять и ходить они отказываются — становятся как не мои, и я падаю. Я ведь всю жизнь ничем не болела, не ходила — бегала! А как получила похоронку на сына, ноги-то и подкосились. С тех пор третий годок пошел.

— Неужели сделать ничего нельзя? — удивилась Женя.

— Не знаю, милая. Как вас звать?

— Извините, я не представилась. Я Женя. Евгения Булатникова.

— Ну а я Наталья Михайловна. Вот и познакомились. Может быть, все-таки чаю будете?

— Нет, спасибо. — Женя испугалась, что из-за нее эта женщина сейчас снова начнет сражаться с теснотой маленькой однокомнатной квартиры, с ювелирной точностью выруливая между мебелью и углами. — Я правда не хочу!

— Ну хорошо. — Наталья Михайловна понимающе улыбнулась. — Это правда, квартира наша не пригодна для жизни в инвалидной коляске. Но мне еще повезло: у меня муж золотой! Ведь это не каждый выдержит.

— Наталья Михайловна, неужели нет никакой надежды? — Жене все случившееся казалось почему-то какой-то нелепостью, несправедливостью: одно горе за другим!

— Ну, надежда всегда есть. — Наталья Михайловна рассмеялась, видя горячее желание Жени не смиряться с тем, что есть. — Но мы с вами что-то все обо мне да обо мне. Вы, Женечка, ведь от Лили пришли?

— Не совсем так.

— Не понимаю. — Наталья Михайловна вопросительно посмотрела на Женю: — Разве вас не Лиля прислала?

— Нет, она дала мне ваш адрес, когда я спросила, кто бы мог мне рассказать о ее теперешней семье, о ее муже. Лиля сначала не хотела, чтобы я вела подобные разговоры, но потом дала ваш адрес и сказала, что вы очень близкие ей люди и если это возможно, то вы мне поможете.

— А что вас, собственно, интересует? — Наталья Михайловна насторожилась.