Официантка проводила глазами удаляющуюся сутулую фигуру старика. Легавому явно устроили головомойку, небольшую русскую баню. Она с уважением посмотрела на двух невзрачных, строго одетых мужчин. Один из них задумчиво дымил сигарой, не обращая внимания на своего приятеля, который всем своим видом старался показать, что это ему неприятно.

– Да, дружище, – говорил Петти, – интересный, однако, поворот! Значит, леди собственной персоной… Ты в это веришь?

– А почему бы и нет, – отозвался Макмиллан. – Вполне в ее характере. Эх, говорил же я Эндрю – не связывался бы ты с уголовницей…

– Так прямо и говорил? – Петти пытливо посмотрел на приятеля.

Макмиллан стушевался.

– Не то, чтобы говорил… Но я ему так думал…

– Не ты один. Но наш милорд, упокой господь его душу, всегда был большим оригиналом… Что ж, похоже, вопрос с кандидатом на вакантное место в Капитуле решился сам собой.

– Хоть он и не из нашей тусовки… – Макмиллан вздохнул. – Бросим, что ли, монетку, кому из нас лететь в Мехико, а кому – на аудиенцию к ее величеству.

– А зачем? Койот сказал, у нас в запасе четыре дня. Успеем и туда, и туда… Дружище, что будем заказывать? Я, как ты понимаешь, предпочитаю вегетарианскую кухню. А ты?..

Леонид Рафалович – Таня Розен

Сет-Иль, Канада

Июль 1996

Вот он – красавец! Вот он – русский красавец!

С огромным чувством гордости Леня показал рукой на маячивший в глубине бухты серо-стальной силуэт крейсера «Адмирал Захаров».

Чувство огромной гордости переполняло Леню. Сегодня был явно его день!

Чувство гордости носило двойственный характер.

Это была и гордость за свой флот, что пусть и двадцать лет тому назад, но мощно противостоял зазнайкам из Ю-Эс-Нэйви, именно тогда, когда он, скромный капитан-лейтенант советского ВМФ, составлял часть той силы, с которой всерьез считались в Пентагоне… И еще была гордость лично за себя – за умницу Леньку Рафаловича, которому все ж удалось правдами-неправдами перегнать сюда эту громадину…

– Ты оставишь всех камеронов с их рисованными «титаниками» далеко в заднице! – сказал Леонид, похлопывая Колина по спине.

– Хорош, хорош, – соглашался Колин, пребывая в ошарашенной задумчивости.

– Хорош, – соглашался Джин Гудмэн, чернокожий коммодор-капитан американских ВМС, которому на период съемок предстояло реально управляться со стальным гигантом, покуда Колин Фитцсиммонс и Николас Пейдж, наряженные в форму советских офицеров, будут играть свои роли…

Вечером в кают-компании «Адмирала Захарова» Колин Фитцсиммонс, он же капитан первого ранга Александр Чайковский, вместе с реальным командиром корабля Джином Гудмэном устраивали праздничную вечеринку для съемочной команды. На вертолетной палубе крейсера тоже были поставлены столы и даже разместился джаз-банд для танцев, но сильный ветер с океана был слишком холодным, чтобы дамы могли танцевать без предусмотрительно заготовленных меховых штормовок. Поэтому основное веселье разыгралось в кают-компании.

– Ленька, ты просто чудо! – не уставала повторять Таня Розен. – Ты чудо из чудес!

– Мы стоим друг друга! – в тон ей отвечал Леонид, надевший по случаю специально пошитую по его изменившейся со времен службы фигуре военно-морскую форму с каплейскими погонами и шевронами по обшлагу рукавов.