Я изумленно открыла рот, и музыканты заиграли быструю песню о безответной любви к девушке из другой страны. Когда несколько журналистов с любопытством посмотрели на меня, я покраснела.

— Надо же, как мило, — сказал Гейб. — Твоя рок-звезда еще и песни тебе посвящает!

Я удивленно на него посмотрела и выдавила:

— Он не моя рок-звезда!

— Между вами что-то есть? — пристально поглядев мне в глаза, спросил Гейб.

— Что?! Нет!

— Тогда почему он посвящает тебе песни?

Вопрос, надо признать, был разумный. Увы, ответа я не знала.

— Понятия не имею!

Гейб скорчил недовольную гримасу и промолчал.

Я откашлялась и отвела взгляд, надеясь, что он сменит тему. Несколько секунд я рассматривала репортеров — почти все они восхищенно улыбались, слушая Гийома. В камерной обстановке его обаяние действовало особенно сильно, и я точно знала, что половина журналисток сегодня лягут спать влюбленными по уши.

— На какое время у тебя назначено интервью с Гийомом? — спросила я, когда музыканты заиграли тише.

Мне хотелось поговорить на менее щекотливые темы. Но, посмотрев налево, Гейба я не увидела. Он куда-то исчез.

В завершение концерта Гийом ослепительно улыбнулся, помахал рукой и крикнул:

— До скорой встречи!

Он ушел за кулисы, и я вспомнила, что мне некогда волноваться из-за Гейба: надо было проводить Гийома к журналистам.

Поппи ждала меня за сценой.

— Ну? Что сказал Гейб?

— Ничего.

Я отвела глаза.

Она удивленно взглянула на меня и пояснила:

— Я вообще-то о том, почему он разговаривал с отцом Гийома.

— А… ну да. Он не объяснил.

— Странно, — пробормотала Поппи.

В эту минуту из-за кулис вышел Гийом с зачехленной гитарой.

— Я готов к новым подвигам, леди! Как вам мои песенки?

— О, Гийом, они потрясающие! — воскликнула Поппи.

— Merci beaucoup, mademoiselle, — с легким поклоном проговорил Гийом и обратился ко мне: — Et toi? Тебе понравился концерт, Эмма?

— Да, Гийом, ты молодец.

— А посвящение? Что скажешь?

— Ну… — Я не сразу нашлась с ответом — Было очень-очень мило с твоей стороны, Гийом. Большое спасибо.

— Ты красавица, — сказал он, сверля меня взглядом.

Я посмотрела на Поппи — та не сводила глаз с Гийома.

Я кашлянула.

— Э-э, да, спасибо… Ну что, идем по журналистам?

— Ты первая! — весело сказала Поппи, подливая масла в огонь. Она перевела взгляд с меня на Гийома и протянула ему руки. — Давай унесу гитару.

Гийом безропотно отдал Поппи инструмент, а я показала ей язык.

Примерно двадцать минут я водила Гийома от одного журналиста к другому. Все они надели беджики с надписью «Здравствуйте, меня зовут…», на которых значились их имена и названия газет или телеканалов. Поначалу я немного волновалась, ведь наступило время представить людям настоящего, живого Гийома и при этом скрыть, что настоящий Гийом — буйный сумасшедший.

Но свершилось чудо: он вел себя абсолютно нормально. Пожимал руки мужчинам, с англичанами беседовал о футболе, с американцами — о своих поездках в Штаты, а со всеми остальными — о любви к музыке.