К слову сказать, газолиновые омнибусы мне ничуть не понравились. Слишком много шума, гари, а едут не так уж быстро. И неужели за ними будущее?

Лайзо еще вечером доложил, что Эллис получил мою записку. Однако я сомневалась, что детектив найдет время на визит. Судя по оговоркам гипси, в Управлении сейчас все на головах ходили — с проверкой приехал высокий чин из Особой службы Его величества. Визит был тайный, и, разумеется, о нем знал последний писец в канцелярии. И когда кого-то из детективов или инспекторов просили заглянуть в кабинет к начальнику Управления «на чашку чая» — все понимали, что это означает. Последним вызвали Эллиса.

Тем не менее, в кофейню он все-таки пришел, хоть и очень поздно.

— Хотел бы сказать вам «доброй ночи», Виржиния, но день был такой, что ни о чем «добром» теперь не думается, — мрачно поприветствовал меня детектив, появляясь на кухне. — Я ненавижу идиотов, Виржиния. Просто ненавижу… Это что, пирог? То, что нужно, давайте сюда. М-м-м…

— Эллис! — с притворной грозностью нахмурилась я. Он удивленно округлил глаза, голубые, как у невинного младенца:

— Что? И чаю, пожалуйста. Покрепче. Виржиния, а вы знаете, что самый крепкий чай — это чай с бренди? — добавил детектив с набитым ртом, косясь на ряд разноцветных бутылок на полке.

— Там только ликёры, мистер Норманн, — с непроницаемым лицом ответил за меня Георг. — Вы ведь, кажется, не любили сладкое?

— Вам кажется, — с жаром ответил Эллис — настолько искренне, что я не выдержала и улыбнулась:

— Георг, сделайте, пожалуйста, глинтвейн. И мне тоже, — я обернулась к Эллису. — Такой вариант вас устроит?

— Вполне, — в тон мне ответил детектив.

— Тогда, может, пройдем в зал?

— С удовольствием. А ту штуку с вишней можно взять?

— Конечно. И эта штука называется «пирожное».

Эллис рассмеялся, но смех этот был нервным и усталым.

— Да-да, Виржиния, я знаю. Все же я не такой идиот, каким пытались меня выставить сегодня эти предатели, — детектив дождался, пока мы сядем за столик, грустно сковырнул сладкую ягоду с пирожного и только потом продолжил: — У меня украли дело. Чудовищная наглость. Но вы ведь уже знаете. Верно?

Я вздохнула. В тусклом свете газовой лампы лицо Эллиса казалось мертвенно бледным. Всего за один день скулы у детектива заострились, под глазами залегли тени, а на губах появились трещинки. Пиджак мешковато обвис на плечах, воротник рубашки измялся.

Но измотанный до предела, Эллис выглядел особенно опасным.

— Знаю только то, что написано в газетах. Якобы некий инспектор проявил смекалку и задержал преступника.

— Подключите ваше воображение, Виржиния, — криво усмехнулся детектив. — Вспомните детали. Подумайте, почему могли задержать такого безвредного человека, как Уэст. Какие у вас есть версии?

Я прикрыла глаза, вспоминая.

С кухни потянуло запахом глинтвейна и почему-то горячего сыра.

…мистер Уэст обратился к страховому агенту и поинтересовался суммой компенсации…

…Честный малый и опытный агент, мистер Таунсенд…

— Мистера Уэста арестовали по ложному навету?

— Почти в точку, — Эллис задумчиво покрутил в пальцах вилку и сощурил глаза.