Нет, преступники так не работают. Никаких сомнений.

Однако есть в моем окружении тот, кто опаснее любого преступника. Тот, кто обличен большой властью и не знает сомнений. Тот, кому очень не понравилось, что я взяла на работу молодого мужчину с весьма сомнительным происхождением — и слишком красивого.

И сейчас я собиралась нанести этому человеку визит и потребовать объяснений.

— Магда, вызови кэб, — приказала я служанке, когда та явилась на звон колокольчика. — И приготовь мою шляпку, плащ и трость… нет, трость лучше оставить, еще не хватало забыть там последнюю, что у меня осталась.

— Вы собираетесь уезжать? Уже темнеет, — робко произнесла Магда, несколько сбитая с толку моим напором.

— Да. Собираюсь. Мне нужно поговорить с маркизом Рокпортом. По личному делу.

Забавное совпадение — кэб попался то же, на котором мы с Георгом и Мэдди добрались до особняка. Знакомое лицо водителя мгновенно напомнило мне о том, что я уехала, ни слова им не сказав. И если за Георга можно было не беспокоиться, то Мэдди могла и чего-нибудь этакого натворить, переволновавшись.

«Потом, — я нахмурилась. — Все равно сейчас ничего уже исправить нельзя. Поговорю с ними потом».

Несмотря на скверную погоду — морось и холод, до резиденции маркиза Рокпорта мы добрались быстро. Однако уже у ворот случилась заминка. Слуга, вероятно, недавно нанятый, никак не хотел открывать их, ссылаясь на то, что маркиза нет и не будет до позднего вечера, а незваных гостей пускать «не велено». В конце концов бесполезный спор мне надоел.

— Поступайте, как знаете, — с показным смирением произнесла я, отвернувшись от ворот. — Но подумайте, что с вами сделает Рэйвен, когда узнает, что вы сперва четверть часа продержали его невесту под дождем, а потом и вовсе прогнали. Разумеется, это не мое дело, но я бы посоветовала вам, не дожидаясь его реакции, эмигрировать в Алманию. Впрочем, даже и это может оказаться для вас бесполезным — уж как повезет.

Я, наверное, года четыре не называла маркиза по имени, но сейчас его упоминание произвело должное впечатление на упрямого слугу. Кэб наконец-то пропустили. Однако мелкое недоразумение, к сожалению, усугубило мой мрачный настрой. Если из дома я выезжала с намерением помириться с Рокпортом и на волне дружеского расположения не только разузнать о нападении на Лайзо, но, возможно, и попросить помощи в розыске злодеев, то теперь была настроена на полноценный скандал.

Определенно, маркиз дурно влиял на мою выдержку. Слишком много накопилось вопросов к нему. Начиная с того, куда он бесследно пропал сразу после похорон моих родителей, и заканчивая таинственным нападением на Лайзо. С самого возвращения маркиза я старательно отгоняла от себя неуместные мысли, пытаясь отыскать среди застарелых обид хотя бы росток прежних родственных чувств, но тщетно. Подавленное недовольство упрямо прорастало во мне злостью и обнажало нервы так, что больно становилось даже от неосторожного слова.

Это не могло продолжаться бесконечно. И, кажется, пришло время расставить все по местам.

Уже в особняке вновь начались попытки выдворить меня прочь. Правда, теперь за дело взялась экономка Рокпорта, Клара О'Дрисколл — немолодая сухопарая женщина с рыбьими глазами, прекрасно знавшая, кто я такая. Действовала она куда более тонко, прикрываясь заботой обо мне.

— Леди Виржиния, приношу извинения за назойливость, однако я не смогу простить себя, если сейчас промолчу, — бесцветным голосом вещала О'Дрисколл.