Но Саша опять понял все не так, опять на меня злился. Он ведь тоже отличник. И тоже охотно помогает всем с индивидуальными заданиями, только, в отличие от меня… не бесплатно. И, возможно, мне не стоило отбирать у него источник дохода, как бы это у меня родаки богаты, а у него…

Бог мой, да не знаю я, что у него. Будто он мне говорит. Все по слухам узнаю, по сплетням. А на деле… Когда таял в моих руках, он казался таким близким… а теперь вновь стал слишком далеким. Проклятие!

Я бросил куртку в затемненной прихожей, с облегчением снял кроссовки. Мне всегда нравилось ходить по дому босиком, оттого и пол я себе сделал с обогревателем, и ковры купил потрясающе мягкие на ощупь. 

Сегодня пятница, вернулся я уже под вечер. Лекции закончились не так и поздно, но ко мне опять пристали с просьбой помочь. Я не сказал бы, что помогаю всем охотно. Просто когда объясняешь кому другому, то и в собственной голове все раскладываешь по полочкам. А благодаря этому все контрольные пишешь на пятерки с первого раза и сессию сдаешь почти играючи.

Но Саша опять понял все не так, опять на меня злился. Он ведь тоже отличник. И тоже охотно помогает всем с индивидуальными заданиями, только, в отличие от меня… не бесплатно. И, возможно, мне не стоило отбирать у него источник дохода, как бы это у меня родаки богаты, а у него…

Бог мой, да не знаю я, что у него. Будто он мне говорит. Все по слухам узнаю, по сплетням. А на деле… Когда таял в моих руках, он казался таким близким… а теперь вновь стал слишком далеким. Проклятие!

Я бросил куртку в затемненной прихожей, с облегчением снял кроссовки. Мне всегда нравилось ходить по дому босиком, оттого и пол я себе сделал с обогревателем, и ковры купил потрясающе мягкие на ощупь. Ухаживать за ними было не так и просто, но… кого волнует пыль, если гости у меня и так раз в год бывают? Не считая родных. Но и брат, и батя дальше своего носа не видят, а мама презрительно морщит носик, берет пылесос… и каких-то дня два у меня дома порядок. Не больше.

Сегодня порядок, как ни странно, тоже был. Все блестело, сверкало, а с кухни доносились такие запахи, что у меня в животе заурчало.

– Хозяин явился! – закричал Игорь, выглядывая из кухни.

Напомаженный и в передничке. И потом удивляйся, откуда берутся стереотипы про геев. Игорь так отлично под них подходил… гибкий, стройный, со странно похожими на женские манерами. Саша вот другой. Жаль, что другой, или ура, я уже и не знал.

Что-то белое с громким лаем вылетело из гостиной, вкатилось мне в ноги и, продолжая лаять, вцепилось острыми зубами мне в штанину. Мать вашу так! Только на прошлой неделе купил! Не то чтобы мне денег было жалко… но опять тащиться в магазин и черти знает сколько торчать в примерочных? Уму непостижимо!

– Это что? – спросил я, поймав мохнатое чудо за шкирку.

Чудо извивалось, обиженно верещало и норовило цапнуть за палец. Зубки коротковаты, солнышко, обойдешься! Глазенки огромные, выпученные, ушки больше башки, и уродливое извивающееся тельце, облаченное в гламурный розовенький комбинезончик. Это издевательство над природой, а не пес. Еще бы бантик ей на задницу прилепил бы… было бы… мило?

– Это Аврора, – пожал плечами Игорь, исчезая на кухне. – Чихуахуа, они сейчас модные. Заканчивай мучить псину и иди мыть руки. Голодный, небось?

Это я ее мучаю? Швырнув «псину» в гостиную на кресло и закрыв дверь, я проигнорировал новый всплеск обиженного лая и пошел в ванную мыть руки.

Когда вернулся, Аврора сидела на светлом табурете, оскалившись, и едва слышно протяжно рычала.