СЕГОДНЯ ВЫ ИСПЫТАЕТЕ мгновенное расслабление, засыпание, пробуждение моментальное отключение и включение памяти моментальное вхождение в любой образ обезболивание без наркоза сновидения наяву полет без крыльев и многое другое.

СЕГОДНЯ ВЫ МОЖЕТЕ укрепить свою волю, улучшить память, повысить работоспособность, получить заряд бодрости, жизнерадостности, распрощаться с головными болями, страхами, неуверенностью, и другими нежелательными состояниями, обрести силу духа и оптимизм, открыть свои неведомые возможности к творчеству и общению, к привлекательности и успеху, к свободе!

При вашем желании ВАМ БУДЕТ ВНУШЕНО

необходимое состояние всё решит всё решит

ВАШЕ! ЖЕЛАНИЕ!

Рекомендуется иметь при себе лист бумаги и карандаш.

Публикатор. — А что Оргаев? После визита с «ножичком» больше не проявлялся?

Д-р Павлов. — Еще с месяц звонили домой на разные голоса. Дюжина гвоздей в автокамере, почел за благо ходить пешком. «Рафик» на безлюдной дорожке, вираж довольно профессиональный — успел отпрыгнуть. Наконец, вульгарный булыжник в окно кабинета во время сеанса. Ни в кого не попал, по счастью, но срыв лечения, это была группа невротиков с расстройствами речи. Антону я об этом не рассказал.

Публикатор. — Куда-нибудь обращались?

Д-р Павлов. — Нет. Рамки обычных вероятностей. Покушения на психиатров не такая уж редкость. А главное, все успел оттянуть на себя Антон. Мы ведь вскоре пошли на этот сеанс… Обратите внимание на эту афишу: нигде слово «гипноз» не употребляется.

16. Сеанс.

(Запись Лялина)

— Сколь же смешон ты, о старец несчастный и грешный. Бороду наголо сбрив, седину косметической краской замазав, потертого духа морщины скрыть помышляешь ужель?

— Нет, не искусен ты, Лар, в мастерстве эпиграммы, тельной коровы мычанье напоминают оне. Вот почему говорят: чья бы корова мычала, лишь бы молчала твоя, муха тебя укуси.

— Стой!.. У тебя нос отрывается, дай поправлю.

Поспешали в ДК «Молодость».

Решение изменить внешность пришло обоим одновременно. Нельзя быть узнанными: маэстро занервничает. Договорились:

1) не мешать Жорику,

2) не мешать друг другу,

3) не мешать Провидению.

Как и было рекомендовано, я прихватил с собой карандаш. И листок бумаги, на котором уже давно было нечто написано…

— У него все падают назад, а потом вперед, я видела.

— Глаза потрясные… Усыпляет сразу, а потом превращает…

— Я не поддаюсь.

— Ха-ха, не поддашься, как же. Колебал он таких, как ты, одной левой.

— В космос брали его и на шахматный матч… Если б не он…

— А от глупости лечит?

— Дурак, он гениев делает.

— Выйди, спой что-нибудь…

— В-в-в…

Знакомый ажиотаж. Едва втиснувшись по законным билетам, на контроле пришлось унимать дерущихся.

Зал бурлит, как желудок Гаргантюа. На авансцене ничего, кроме нескольких десятков стульев и микрофона. Рояль — в глубине, знаю этот «Стейнвей», выступал здесь когда-то тоже.

Выходит ведущая. «Сегодня у нас в гостях…» Аплодисменты.

Жорика нет. Секунда, другая… Еще аплодисменты… Тишина.

Он уже здесь, он давно здесь; но нужно было появиться из-за края занавеса ни раньше, ни позже, а в тот самый миг кульминации ожидания, когда простой шаг в поле зрения воспринимается как материализация из эфира. Мысленно аплодирую: да, это психотехника, да, искусство…

Еще несколько неуловимых мгновений…

Вот он — в светлом простом костюме, слегка домашнем, без галстука, в не слишком вычищенных ботинках.