Я встал, скрестив руки на груди.

    Не прекращая танцевать, девчонка принялась лизать и целовать мое тело.

    Я грубо схватил ее за плечи.

    -  Пожалуйста, не бей меня, господин! - взмолилась она. Я подволок ее к невольничьему колу и поставил на колени.

    -  Ты неплохо танцевала, рабыня.

    -  Благодарю тебя, господин!

    -  Кто ты? - спросил я.

    -  Рабыня.

    -  Рабыня и только рабыня?

    Она смотрела на меня, трепеща от желания. Скрытая в ней рабыня наконец-то выбралась из темницы на солнечный свет.

    -  Да, господин, - ответила белокурая дикарка. - Я рабыня и только рабыня.

    Она откинула голову, задыхаясь от счастья; затем нагнулась, обняла мои ноги и принялась покрывать их поцелуями - сперва колени, затем стопы. Я чувствовал ее горячие слезы и шелковистые волосы.

    -  Да, да, - шептала она. - Я рабыня, рабыня и только рабыня.

    Я понял, что она никогда больше не вернется в свой каменный мешок.

    Белокурая дикарка подняла голову. В глазах ее стояли слезы.

    -  Спасибо тебе, господин! - прошептала она.

    Я ухватил ее за волосы и рывком поставил на ноги.

    -  Ты - моя рабыня. Ты - рабыня всех мужчин.

    -  Да, мой господин. Я свободна, - выдохнула белокурая дикарка. - Наконец-то свободна!

    -  Думай, что говоришь, рабыня!

    -  Да, господин. - Она испуганно умолкла, затем нерешительно посмотрела на меня: - Но я чувствую себя такой свободной!

    -  В каком-то смысле ты свободна, а в каком-то - нет. Ты свободна во всем, что касается сферы чувств. Ты наконец призналась самой себе в том, что ты - истинная рабыня; отсюда и ощущения счастья, легкости, свободы. Теперь ты в ладу с собой. Но не забывай, что ты рабыня и во всем зависишь от милости своих хозяев.

    -  Да, господин.

    Я больно дернул ее за волосы.

    -  Ой!

    -  Ты по-прежнему считаешь, что ты свободна? Она зарыдала.

    -  Нет, господин, нет!

    Я отпустил ее и лег на траву.

    -  Я очень, очень счастлива… Я молчал.

    -  Я хочу полностью зависеть от милости мужчины… - прошептала она, устраиваясь рядом. - Господину понравился мой танец?

    -  Да.

    -  Как еще я могу доставить удовольствие господину?

    Я подмял ее под себя.

    -  Да, господин…

    -  Никогда в жизни, господин, я не была так счастлива, как в эту ночь, - прошептала блондинка.

    Она лежала на боку, спиной ко мне. Я связал ей руки.

    -  Тебя будут звать Дженис, - сказал я.

    -  Спасибо, господин.

    В эту ночь я брал рабыню несколько раз; и всякий раз она содрогалась в бурных оргазмах, кричала и плакала от счастья, неустанно шепча: «Я твоя, господин, твоя, твоя…»

    -  Я и не знала, что можно испытывать такое, господин, - сказала она потом.

    -  Эти ощущения доступны только рабыням, - объяснил я, - только женщинам, которые чувствуют себя собственностью мужчин и потому отдаются им целиком и самозабвенно.