К этому времени в тылу уже стоял густой гул выходящей на позиции техники.

А потом рев двигателей заглушил свирепый вой реактивных снарядов, расчертивших черное небо сплошными огненными стрелами.

Артподготовка началась еще ночью и гораздо более сильная чем перед разведкой боем. От грохота артиллерии земля дрожала словно при землетрясении, а немецкие позиции сразу заволокло дымом, сквозь который часто проскакивали всполохи разрывов.

Даже бывалые бойцы терялись от такого ужасного грохота и зрелища, зажимали себе уши руками и старались забиться в ниши в стенках траншей.

Но Иван, к своему удивлению, не чувствовал никакого страха и тревоги. Грохот тоже почти не досаждал.

Он спокойно скрутил и увязал накидку к вещмешку, а скатанную шинель не стал брать с собой. Немного пожалел, что отдал СВТ комоду, но забирать ее назад не стал. Загнал патрон в патронник «Люгера», убрал его в кобуру, проверил как выходит нож из ножен, вкрутил запалы в гранаты и, баюкая в руках ППД, начал ждать.

Почти сразу же к нему присели, плечом к плечу, комод, Мамед и Петруха.

Так и сидели до самого утра.

Артподготовка продолжалась без остановки всю ночь.

Немцы тоже стреляли, но гораздо слабее и не по переднему краю. Хотя, когда начало светлеть небо, штрафникам тоже стало доставаться.

А утром, раздался рев моторов уже с неба, к немцам двумя волнами потянулись штурмовики, в сопровождении истребителей.

Впереди заново вплеснулось зарево.

Иван думал, что после такого артналета немецкие позиции выжгли дотла, но вокруг закрутивших карусель штурмовиков вспухли плотные облачка разрывов.

Несмотря на обстрел, штрафники повскакивали в окопах и принялись оживленно комментировать происходящее.

– Дави тварей!!!

– Блядь, подбили?..

– Заткни пасть, сука!!!

– Нет, нет, это он реактивными снарядами саданул!!!

– Да много ты знаешь…

– Это вам, суки, за мою Наташку!!!

– Еще, еще!!!

– А-а-аа…

Из карусели в небе вдруг вынырнул самолет и, оставляя за собой отчетливый дымный след, пошел со снижением в сторону наших траншей.

За ним шел еще один, немного поменьше, угловатый и хищный силуэтом.

С оконечностей его крыльев в сторону нашего самолета срывались дымные струйки.

– Твою мать!!! Немец…

Из двигателя штурмовика выплеснулось пламя, но почти в то же мгновение, немец резко отвернул и, тоже дымя, пошел в обратную сторону.

– Так тебе и надо, сука! Тяни, тяни!!! – снова заревели штрафники. – Давай, давай, милок…

Самолет становился все ближе и ближе, уже стало слышно надсадный, кашляющий вой его движка и видно болтающиеся лохмотья на крыльях.

Казалось, штурмовик летит прямо в траншею.

Штрафники начали разбегаться, но штурмовик промчался прямо над головами, грохнулся на пузо, проскочил сотню метров по земле, вздымая облака густой пыли с искрами и остановился, сильно накренившись на нос.

Было хорошо видно, что ИЛ-2* весь изуродованный, крылья зияли огромными дырами, а от хвостового киля остались одни тряпки. От мотора густо шел дым, но сам самолет не горел.

Ил-2 – советский штурмовик времён Второй мировой войны, созданный под руководством авиаконструктора Сергея Ильюшина. Самый массовый боевой самолёт в истории авиации, было выпущено более 36 тысяч штук. Выпускался в одноместном варианте на ранних этапах производства, затем в двухместном.

Иван не раздумывая выскочил из окопа и помчался к штурмовику.

Перед глазами снова возникла жуткая картинка горевшей заживо летчицы, а в мозгах, в такт бухавшему как барабан сердцу, билась одна мысль.

– Только бы не женщина, только бы не женщина…

Добежал первым, вскочил на крыло, заглянул через разбитый вдребезги колпак и машинально отшатнулся.