– Извини меня… – Варвара виновато улыбнулась. – Просто я сильно разозлилась…

Ваня смолчал.

– Я хочу тебе рассказать все, – Синицына осторожно прикоснулась к плечу Ивана. – Выслушай, пожалуйста. Я очень долго была вынуждена изображать из себя другую. А в тебе увидела человека, с которым могу быть такой какая я есть.

Ваня про себя выматерился. Выслушивать женские откровения о тяжелой судьбе не очень хотелось. А точнее, не хотелось совсем. Особенно на фоне того, что в любой момент можно было наткнуться на фрицев. Но возражать не стал.

– Я уже говорила, что выросла в Германии. Отец работал в торговом представительстве, в Гамбурге. Родители меня любили и не отказывали ни в чем. Баловали, очень баловали. А перед самой войной… их отозвали в Советский Союз. А там… – Варвара вздохнула. – Там арестовали. Предъявили обвинение в шпионаже.

«Ничего необычного, – подумал Иван. – Чистки, кровавая гебня и все такое. Друзья-товарищи не всегда врали…»

– Но самое гадкое… – Варвара зло утерла нос локтем. – Они действительно были шпионами. Я это точно знаю. Точно! Я все примечала, сама видела. Их завербовали еще в самом начале…

Иван слегка ошалел и машинально поинтересовался:

– А ты?

– Я? – летчица невесело улыбнулась. – А я рассказала все что знала. А потом публично отказалась от родителей. Даже статью в «Правде» об этом напечатали. Как пример того, что дети за родителей не отвечают. А еще за меня заступились там, большие люди… – она ткнула пальцем в крышу. – Очень большие. Но это отдельная история. В общем, вышла сухой из воды. Презираешь меня?

– Не мели херни! – вспылил Ваня.

– Спасибо… – пискнула Варя.

И замолчала. Иван тоже не собирался задавать лишних вопросов, потому что давно убедился – в чистом виде нет ни добра, ни правды, все это нахрен полностью перемешано со злом и ложью.

Километров пять удалось проскочить без происшествий, а потом показались огни блокпоста.

– Вы с ума сошли, раскатывать ночью? – с налета заорал унтер, с худым, болезненным лицом. – Жить надоело?

– Спокойней, унтер-офицер… – Ваня показал ему свое удостоверение. – Мы просто заблудились, а ехать гораздо лучше, чем стоять. Везем русских пленных медицинских работников.

– Пароль…

– Вюртемберг, – наугад буркнул Иван. В кармане у водителя грузовика он нашел бумажку где было написано это слово.

Немец недовольно кивнул, словно был не рад, что Ваня знает пароль.

– Да здесь женщины и один азиат! – удивленно воскликнул солдат, проверив кузов.

– Куда везете? – унтер внимательно посмотрел на Ваню.

– В распоряжение штурмбанфюрера Шмитца, он собирается над ними устраивать какие-то эксперименты, – уверенно соврал Иван. – Скрещивать с кем-то, что ли. Не удивлюсь, если со свиньями. Если не ошибаюсь, он из личного штаба рейхсфюрера, из какого-то там отдела. Он сейчас находится при штабе командующего, в Салогубовке, черт бы подрал эти русские названия.

Унтер неприязненно зыркнул на Ивана и отмахнул солдату возле шлагбаума:

– Черт с вами, мне плевать… – пробурчал он уже в спину Ване. – Такие уроды как вы точно заслужили русской пули…

– Вы что-то сказали, унтер-офицер? – Ваня резко обернулся.