Это послужило командой об открытии огня. Высокотемпературные сгустки энергии, сжатый до бритвенной остроты воздух, здоровенные каменюки — все это обрушилось на взвод карателей настоящим ураганом. И сразу выяснилось, что к столкновению со сверхами солдаты были не готовы.

Их задачей было кататься по таким вот горным районам, обнаруживать мелкие очаги сопротивления и, если это было по силам, уничтожать их. При невозможности — вызывать подкрепление, авиаудар или еще что-то. А сверхов, да еще и в товарном объеме, тут никто не ждал. Вообще.

Советские, если и находились где-то в Афганистане, в конфликт не лезли. Может быть даже ограниченный контингент наших военных уже выведен из этой горной страны. Британские — не желали светиться, формально же это война Ирана с Афганом. Ну а сами иранские сверхи были задействованы на других фронтах. Там, где не нужно было гоняться за партизанскими отрядами и вырезать деревеньки.

Так вот, за несколько секунд отряд полностью перестал существовать. Ветер, вездесущая коричневая пыль, безразличные к возне человеческой снежные вершины, горящий металл, который совсем недавно был прочной военной техникой, и двадцать пять мертвых тел, разбросанных на дороге.

Словно игрушки, которыми детишки увлеченно играли всего минуту назад. А потом обнаружили новую забаву, оставив прежнюю. Прибраться за собой, они, естественно, забыли.

Гвен с пустым лицом стояла, глядя на дела своих рук. Кажется, от мщения она ожидала чего-то иного. Наверное, удовлетворения. Ощущения правильности. Уверенности в том, что она поступила верно.

Но ничего этого не было. Просто к одной массовой казни прибавилась еще одна. Количество трупов выросло вдвое, а в мире ничего не изменилось. Как не менялось все эти тысячи лет, пока человечество существует.

А вот Ангел откровенно наслаждался собственной мощью. Паренек в последнее время нравился мне все меньше и меньше. Такое ощущение, что с каждым пробуждением ему сносит крышу все больше и больше. На почве возрастающего личного могущества, он дошел уже до того, что начал играть с жертвами.

Во время бойни — а иначе то, что мы тут устроили, не назовешь — Брайн не просто убивал противников. Нет, он с ними играл. Например, сперва отсекал полями руку или ногу, и лишь потом добивал покалеченных солдат.

Я с таким уже встречался — в прошлой жизни. Правда, там никакими суперсилами не пахло, но чем, скажите, мерзавец с огнестрелом отличается от такого же с телекинезом? Сила, безнаказанность, удовольствие от процесса — страшный коктейль. Надо будет за ним приглядывать.

Хорошо, что остальные члены нашего небольшого отряда не вели себя таким образом. По крайней мере, на дела рук своих, смотрели они без удовольствия.

— Хоп, Сердцеедки… Контроль. — скомандовал я. А когда никто из них не двинулся с места, надавил голосом. — Бегом! Вы что, хотите, чтобы кто-то из выживших дотянулся до рации и вызвал сюда авиаудар?

Сверхи неохотно двинулись к месту бойни. Можно было бы и Брайна отправить, но есть в армии принцип — не давать бойцу ту работу, которая ему нравится. Солдат должен страдать и превозмогать, иначе грош ему цена. Да и смотреть, как Бледный Ангел пластает своими невидимыми лезвиями мертвые тела, не хотелось.

Я же остался рядом с Гвен. Положил руку на плечо. Почувствовал, как девушка вздрогнула. Настойчиво потянул и буквально против ее воли прижал к своей груди. Пару секунд она дергалась, пытаясь освободиться, но вскоре затихла.

— Никогда больше так не делай. — проговорил я ей в макушку. — Решила убить врага — просто убей. Не нужно никому объяснять, зачем ты это делаешь. Все равно никто не поймет.

— Я думала… — сдавленно прошептала Голубка.